Мальчишник в зоне смерти

Артур уже бежал, не разбирая дороги, сшибая шляпы мухоморов и оскальзываясь на гнилых листьях, и, наконец, лес кончился.

Перед ним возвышался элитный дом.

Артур оглянулся. Сзади возвышался густой куст, листья которого еще качались, и вдруг среди них сморгнули глаза. На первый взгляд они висели в воздухе. На самом деле, поняв, что его раскрыли, некое образование пришло в бесшумное движение, погружаясь в листву, как подводная лодка погружалась бы в воду.

Артур попятился, а потом и побежал.

За короткий промежуток прошедшего времени дом сильно пострадал. Окна разбиты. На фасаде обугленная дыра, происхождение которого объясняли разбросанные в большом радиусе лопасти и обгоревшие шасси. Покрытый жирной сажей остов вертолета возвышался среди изломанных и сгоревших при падении кустов жимолости. От удара здание пересекли трещины, наиболее угрожающая из которых располосовала здание сверху донизу. Местами она была такой широкой, что из нее торчала мебель.

Дом чудом еще не рухнул, но неизвестно, на сколько бы его хватило. Артур поспешил войти. Лестница оказалась в выщерблинах, штукатурка зияла пулевыми отверстиями.

Дверь в квартиру Диего оказалась целой. Немало успокоенный этим обстоятельством, Артур уже смелее потянул на себя ручку. Увиденное приковало его к месту. Напротив него на уровне окна висел человек в черном комбинезоне и маске с прорезями и целил в него из автомата.

Артуру удалось перевести дыхание лишь спустя какое-то время, когда он понял, что это замерший и, следовательно, он не может его застрелить. Притворив дверь, он поспешил уйти с лини огня. Увиденное в комнате потрясло его даже больше, чем вид целящего в упор спецназовца.

Квартира оказалась полна штурмующих ее вооруженных людей. В коридоре было восемь человек, трое из которых, по всей видимости, было уже убито. Еще пятеро обнаружилось в спальне, в зале вообще было не протолкнуться. Спецназовцы лезли по головам своих же раненных.

Солдаты стояли так плотно, что Артуру пришлось протискиваться между напряженными, застывшими в яростном порыве телами. Он миновал кучу-малу и оказался перед бойцом, в боевом запале сорвавшим маску. Рот распахнут в крике, лицо сведено гримасой усилия на пределе человеческих сил. Человек вытянулся в прыжке, не дотягиваясь нескольких сантиметров до лежащего на столе предмета.

Теперь становилось ясным, зачем все они пришли. Предметом оказался бархатный футляр с вензелем "К". Артур опасливо взял его, предварительно обернув подобранной ветошью. Он не смог заставить себя открыть футляр, чтобы проверить на месте ли палец, но тот запульсировал сам. Удары напоминали удары сердца, ритмичные и глуховатые. Раньше такого за когтем не наблюдалось.

Артур понял, что события приобретают непривычный для замершего мира характер. Самое жуткое, что Диего уже не переубедить, и надо что-то придумывать самим. Взяв палец, Артур спускался вниз, уже решив Диего его не отдавать. Он еще не знал, что ему скажет, но решение пришло само. Артур был фаталистом, уверенный, что случайностям в жизни не место, и события связаны между собой покрепче наручников. И если что-то и случилось, то надо искать в этом особый смысл.

Артуру было отпущено времени ровно столько, чтобы он успел отойти, после чего дом сложился в клубах серой цементной пыли. Это и был ответ. Кто-то сверху решил, что палец должен остаться у него.

Вторую ночевку Картазаев со спутниками провели в найденной в парке трансформаторной будке. Сначала хотели остаться в зоне застывшего дождя, но сразу выяснилась неприятная особенность. Стоило прижаться к твердой вроде струе и полежать подольше, как бок пропитывался сыростью.

Внутри будки трансформаторы и шины оказались под высоким напряжением, но Манатов, проявив недюжинную смелость и даже безрассудство, взял одну из шин рукой.

— Вибрирует, но током не бьет. Дело в том, что сила тока обратно пропорциональна времени, а так как время равно бесконечности, то имеем тот же эффект, что и с поверхностным натяжением, — пояснил он.

Один из пробитых дугой разрядников давал достаточно света, чтобы в будке не было темно. Манатов не спал, а смотрел на Дину.

— Почему не спите, профессор? — поинтересовался Картазаев.

— Последняя ночь, — проговорил тот, укрывая Дину, раньше Картазаев не замечал за ним подобных сантиментов.

Манатов словно застеснялся своей открытости и пояснил.

— Завтра третьи сутки, после которых нас ждет встреча с неназываемыми. Хоть это и познавательно, но, похоже, это станет нашей последним сильным впечатлением, если мы, конечно, не догоним Диего и не отнимем у него ключ, который поможет нам выбраться отсюда.

На протяжении ночи Манатов неоднократно выходил на улицу. После одного из походов он поманил бодрствующего Картазаева. Тот вышел следом, и профессор указал в сторону пройденной днем зоны с дождем. Струи за это время поредели, стали прозрачными, словно мутное стекло.

За городом разгоралось зарево, располагавшееся приблизительно в том месте, где путники вышли из леса к морю. Черное небо было подсвечено неровным синим светом, в котором мелькали неясные фигуры.