Мальчуган

– Если мы сейчас ворвемся, скажут, что мы хулиганы, и нас задержат на полдороге. Если же мы расскажем о том, что нам нужно, и будем добиваться встречи с ними, то нам ответят, что их здесь нет, а они либо совсем сбегут, либо перейдут в другую комнату. Допустим даже, что мы вломимся туда, – но ведь там, может быть, десятки комнат, почем мы знаем, в какой они? Нет, брат, ничего другого не придумаещь, как потерпеть здесь, пока они выйдут.

Пришлось хоть и через силу, а терпелизо ждать до пяти часов утра.

Едва заметив две фигуры, вышедшие из «Кадоя», мы в тот же миг пустились вслед за ними. Было рано, первый поезд еще не шел, так что они все равно должны были идти пешком до города. От окраины Сумита вела аллея криптомерии, справа и слева от нее лежали рисовые поля. Кое-где виднелись соломенные крыши; дальше начиналась насыпь, которая проходила прямо посередине рисового поля и тянулась до нашего призамкового города. Надо только выйти за пределы Сумита, а там не важно, где именно мы их нагоним, – хотя все-таки лучше, если б удалось настичь их в аллее, в безлюдном месте. Мы шли за ними, держась на некотором расстоянии, а когда вышли на окраину, сразу пустились бегом и налетели на них сзади.

– Что такое? – обернувшись, изумился «Красная рубашка», но «Дикообраз» крикнул:

– Стойте! – и схватил его за плечо.

Нода, повидимому, струсил и, казалось, готов был сбежать, поэтому я зашел вперед и преградил ему путь.

– Почему это старший преподаватель школы ходит ночевать в «Кадоя»? – тут же начал «Дикообраз».

– А что, разве есть правила, где сказано, что старшему преподавателю нельзя ночевать в «Кадоя?» – воз-разил «Красная рубашка», как всегда выбирая вежливые выражения. Однако лицо его слегка побледнело.

– Как же такой блюститель морали, который утверждает, что даже в закусочную зайти лапши поесть и то неприлично, сам вдруг к гейшам ходит?

Нода, улучив момент, хотел было улизнуть, но я мигом стал перед ним.

– Безмозглый мальчуган, говоришь?… Это что такое? – заорал я на него.

– Да это ж я не про тебя говорил, вовсе не про тебя! – бесстыдно стал отпираться Нода.

Вдруг я спохватился, что обеими руками сжимаю концы своих рукавов. Когда я побежал вдогонку, яйца в рукавах стали кататься и мешали мне, поэтому на бегу я придерживал их руками. Я сунул руку в рукав, вытащил оттуда два яйца и, крикнув: «А, черт побери!» – смаху залепил ими прямо в физиономию Нода.

Яйца с хрустом разбились, и желток потек по его носу. Совсем обалдев, Нода вскрикнул «ай!» и, присев от неожиданности, завопил:

– Помогите!…

Я покупал яйца, чтоб съесть их, и в рукава прятал совсем не для того, чтобы бросаться ими. Только в порыве бешенства, сам не сознавая, что делаю, я швырнул их в Нода. Но, увидев, как Нода с перепугу сел на землю, я понял свою удачу и, приговаривая: «Ах ты скотина, ах скотина!…», расколотил об него остальные шесть яиц, так что лицо его стало совсем желтым.

Пока я бил яйца об морду Нода, «Дикообраз» и «Красная рубашка» находились еще в разгаре переговоров.

– А у тебя есть доказательства, подтверждающие, что я привел гейшу и с ней ночевал в гостинице?

– Я сам видел, как твоя гейша под вечер прошла туда. Попробуй отопрись!

– Мне нечего и отпираться. Мы с Ёсикава ночевали вдвоем. А приходили туда под вечер гейши или нет, почем я знаю!

– Замолчи!… – заорал тогда «Дикообраз» и ударил его кулаком.

«Красная рубашка» пошатнулся.

– Это разбой!… Это хулиганство! – завопил он. – Без всякого права прибегать к физической силе – это беззаконие!…

– Незаконно, зато здорово! – И «Дикообраз» опять сильно ударил его. – Такой негодяй, как ты, не поймет, пока его не поколотишь!… – говорил он, продолжая осыпать своего противника тумаками; а в это же время и я жестоко исколотил Нода.

В конце концов оба они скорчились у ствола криптомерии. Не в состоянии пошевелиться и не пытаясь бежать, они только моргали глазами.

– Ну как, хватит с тебя? – осведомился «Дикообраз». – Мало, так еще всыплю!

Но «Красная рубашка» взмолился:

– Хватит!…

– А тебе как? Тоже довольно? – спросил я Нода.

– Конечно, довольно!… – ответил тот.

– Оба вы негодяи, поэтому вас и покарало небо! – объявил им «Дикообраз». – После такого урока будьте впредь осмотрительнее! Сколько бы вы ни оправдывались, справедливость свое возьмет.

Оба молчали. И действительно бесполезно было что-нибудь говорить.

– Я не собираюсь ни бежать, ни прятаться, – продолжал «Дикообраз», – сегодня до пяти часов вечера я буду в гостинице «Минатоя». Если угодно, можете присылать полицейского или кого хотите.

И я сказал:

– Я тоже не сбегу и не хочу прятаться. Я буду там же, где Хотта. Можете жаловаться в полицию сколько угодно.

И мы вдвоем быстро ушли.

Когда я вернулся домой, было уже около семи часов. Я сейчас же начал укладывать вещи.

– Что это вы делаете? – с удивлением спросила хозяйка.

– Я еду в Токио, бабушка, и вернусь оттуда вместе с женой, – ответил я, расплатился с ней и сразу же отправился к поезду.