Maledictum Scavri Valentini

В них, кто знает разрушительное бремя власти, но, кто пока только догадывается о подлинной природе демонической ответственности, возобладает нерушимая потребность призвать в себе дьявольский дух, и своя собственная способность к воплощению истинно сатанинской необходимости найдет продолжение в необратимых вспять трагических деяниях во Имя всех проклятых, примкнувших к этой войне. Власть для них — лишь синоним ответственности. Ступени власти — лишь шаги к ответственности… и знаки несмирённой, первородной крови.

К чему призывает насыщенность их внутреннего мира, если не к преодолению всех преград, к чему прорываются они и не боятся исчерпать глубину своего чувства, осознавая себя в зрелой любви к Дьяволу? Только глубокие воды непроницаемы, не дающие забвения тем немногим, кому дано преступить Рубикон своего человеческого права, не дающие наслаждения, не сулящие комфорта, выражающие себя в скупых, сдержанных обещаниях, в неусыпной строгости демонического бытия. У этих вод крутые берега и непокорный нрав, безжалостный и беспристрастный, неустрашимы те, кому предстоит участью сильных плыть против течения, стремясь к своему подлинному истоку… по направлению к Аду…

Эта предпочтённая борьба иссечёт ещё многих, разрушит иллюзии мистицизма вокруг истинно тайных знаний, и сомнёт ауры духовных лжецов. Не раз будет выбита из-под ног почва, и вывернуты наизнанку признанные доступными идеалы и, сочтённые незначительными, жертвы, бросаемые в топку для достижения действительных побед в схватке с сильным врагом, будут оценены по достоинству; будут развеяны дурманящие иллюзии жизни, увлекающие своими наваждениями, но никого не привлекут из окружения Смерти, никого не соблазнят, оставив лишь лучших, сильнейших, испытанных. Святотатство глупцов достойно презрения, только те, кто ведает во благо Ада ключами от судеб — достойны своей свободы, и будут благословенны Адом те, кто в человеческой действительности разверзают пропасть неприступности между человеческим и всем тем, что от Сатаны. В глазах Ада, в глазах собственных лучше им быть мёртвыми, чем доступными для притязаний всех ничтожных.

Подменяя слои за слоями, эта избирательная борьба перемешает понятия и растворит в пелене обыденности истинные представления. Не дар, но проклятие поселится в душах, присягнувших Тьме, и не одна ещё душа взалкает безопасных иллюзий и нерушимого покоя в стороне от границ вскипающих штормов непокорного прибоя войны… Но проклятие закалит то, что лежит в глубине, если верность, честь и непреклонность естества в приверженности огню Дьявола движут схождением в Бездну, и это проклятие не поколеблет, не раскрошит, а укрепит стержень благородной духовности.

Кто тогда осмелится бросить вызов и снять кровавую маску, обнажив своё истинное лицо за клинком en garde?.. Мы такие, какие есть… такие же, как Смерть, такие же, как Дьявол, такие же, как Бездна. IN SUO SPECIE. Горячие течения и неистовые бури Ада. Мы — губители, но не миротворцы, мы яд в крови Вселенной, но не бальзам на её незаживающие раны; мы не оставим для себя безмятежных пристанищ на выжженной земле, и наши дьявольские метаморфозы своим жестоким откровением не смогут послужить утешением покорной бытности умалённых притязаний божественной добродетели. Опровергая мифы, вероломствуя над предрассудками человечества в сознательном проницании чудовищных истин, мы исполняем свой долг и открываем врата навстречу всем ветрам постижения в избранных нами, действенных способах борьбы, в реализации своего потенциала, в олицетворении угрожающих первопричин древнего противостояния.

Сведя плоть о плоть, броню в броню, сердце против сердца в схватке с извечным врагом, нам дано разрешить исконный спор рассечением чуждых структур на пути провидимого возвращения к безраздельному величию, к изначальной власти, к исконному бытию всего живого и мёртвого, воплощённого и неведомого, в первозданном отсутствии невинности и греха, в неразделённой, единственной реальности, реальности SINE DEO…

Мы сами судьи своих намерений, и только Ад способен судить о наших Деяниях. Высвобождая из своей обезбоженной плоти, из глубин своих обезображенных душ жестокое творение своего несокрушимого Духа, неумолимое и могучее, мы воздвигаем чёрные бастионы Ада, что пронизывают все глубины и материи своим неиссякаемым потенциалом в неуклонном движении извечного Зла, взламывая границы духовной изоляции, сокрушая основы живого бога, из сердец обречённого мира вздымаясь яростью под знамёнами Асмодея, преображая всё вплоть до незыблемых алтарей Абаддон…

И где бы мы ни были, где бы ни был один из нас —

Мы остаёмся в верности Аду.

Мы остаёмся верны себе.

In Officio permanimus.