Малефисента. История темной феи

Взгляд Белоснежки был прикован к очень красивой иллюстрации с изображением Цирцеи – совсем еще крошки, но не узнать ее было невозможно. На картинке Цирцея стояла вместе со своими тремя старшими сестрами под небом, усеянным яркими звездами. Белоснежка никогда не видела столько звезд – даже в собственном зачарованном королевстве. Ей бросилось в глаза, что сестры Цирцеи стоят вокруг нее треугольником, а у них под ногами на земле проведены какие-то линии, мерцающие в лунном свете. Картинка была очень странная, и Белоснежка совсем не понимала, к чему она.

– Что? Что там? – всполошилась Цирцея, заметив выражение ее лица.

Белоснежка сморщила носик и поджала губы. Как уже успела понять Цирцея, у Белоснежки эта гримаска означает, что она чем-то озабочена.

– Это история про тебя.

Цирцея вздрогнула всем телом:

– Тогда я не хочу видеть ее, Белоснежка. Я просто не могу! Пожалуйста, пролистай ее.

Белоснежка выразительно взглянула на нее, словно спрашивая, уверена ли она в своем решении.

Цирцея не ответила, и Белоснежка вернулась к сказке про Драконью Ведьму и быстро пробежала уже знакомые страницы, проверяя, не добавилось ли к ним чего-нибудь нового. Читая душераздирающий рассказ Малефисенты, которым та поделилась с Нянюшкой, Цирцея невольно задумалась – быть может, в Малефисенте еще осталась какая-то, пусть совсем крохотная, часть, обращенная к добру? Ведь иначе, сообразила Цирцея, она бы уже убила принца. Что-то же должно было удержать ее от этого злодеяния. Цирцея не сомневалась, что ее собственные сестры уже непременно убили бы его. Или свели бы с ума, что едва ли не еще страшнее.

– В чем дело, Цирцея? О чем ты думаешь? – заметила ее замешательство Белоснежка.

История Авроры до того сильно напомнила Цирцее историю самой Белоснежки, что ей не захотелось расстраивать свою новую подругу, возвращая ее к мрачным воспоминаниям из прошлого.

– Просто я до сих пор не могу понять, почему Малефисента наложила на Аврору заклятие. Все остальное мне более или менее ясно, и я понимаю, что ею двигало. Но смысл этой части истории от меня ускользает.

Белоснежка коснулась ладонью щеки кузины и улыбнулась:

– Это потому, что у тебя никогда не было матери, которая хотела тебя убить. Какими бы ужасными ни были твои сестры, они все же очень тебя любят. Да, я знаю, что они много обманывали и мучили людей. И тебя тоже мучили. Но теперь, когда я прочитала, что они сделали для Малефисенты, как они старались ей помочь, мне все же кажется, что когда-то они могли быть и хорошими ведьмами.

Цирцея подумала, что со стороны Белоснежки необычайно мило сказать такое – учитывая, сколько зла принесли сестрички ей самой. Но то, что Белоснежка сказала потом, удивило ее еще больше.

– И мне кажется, я знаю, почему Малефисента прокляла свою дочь. Кажется, я поняла, почему она желала ей смерти.

– Правда?

– Мне так кажется.

Глава 32 Ее последнее предательство

Малефисента едва сдерживала ярость. Неужели Нянюшка специально все это подстроила – заставила ее выдать свои самые потаенные секреты только для того, чтобы о них узнали ее давние враги – добрые феи?! Малефисента бесновалась так, что еще чуть-чуть – и она бы снова превратилась в дракона.

– Это еще что?! Как ты посмела притащить их сюда?! – вопила она, уже почти не владея собой от гнева.

Нянюшка стремглав метнулась к ней:

– Малефисента, нет! Это не то, что ты думаешь...

Но Малефисента уже взмахнула своим посохом – и невидимая сила отшвырнула Нянюшку на другой конец комнаты, прямо в камин.

– Все, ты предала меня в последний раз! – Посох Малефисенты оглушительно ударил в каменный пол. Ужасающий грохот прокатился по всему замку в камине взметнулось зеленое пламя, готовое поглотить Нянюшку

– Малефисента! Хватит!

Темная фея замерла на месте, не понимая, кто это вдруг заговорил с ней и откуда исходит этот громовой голос.

Фея-Крестная бросилась к сестре и загасила огонь, а потом встала, загородив собой Нянюшку и угрожающе воздев волшебную палочку:

– Отойди, Малефисента! Не вынуждай меня применять к тебе силу!

Малефисента лишь презрительно хохотнула, бросив взгляд на пожилую фею. Гораздо больше ее интересовал источник гулкого, проникающего в самую душу раскатистого голоса.

– Кто здесь? Кто со мной говорит? – громко крикнула она. Темная фея пристально осматривала комнату обшаривая желтыми глазами каждый уголок. Нянюшка и думать не думала, что Малефисента способна испытывать страх, но, похоже, та догадалась о могуществе Оберона по одному лишь его голосу. – Кто здесь? – снова спросила она – и вдруг пронзительно вскрикнула, когда кряжистая ветка, пробив оконное стекло, схватила ее.