Малефисента. Сердце вересковых топей

«Нужно написать ответ и назвать вероятную дату своего возвращения, – подумал он. – Это позволит мне задержаться здесь ещё на неделю-другую».

На неделю-другую. А дальше что?

А дальше всё равно придётся возвращаться домой.

Но перед этим он должен набраться смелости и сделать то, на что не мог решиться долгое-долгое время. Поговорить с Авророй и признаться ей в любви.

Филипп снова и снова обдумывал, что он скажет ей завтра при встрече в саду. Подбирал слова, пытаясь выстроить из них связные фразы, но потом каждый раз начинал всё заново. Пытался убедить самого себя, что Аврора не предпочтёт ему какое-нибудь волшебное существо или местного самовлюблённого вельможу. Он вышел на балкон и, запрокинув голову к бледному диску луны, стал громко нашёптывать свои признания в любви. Начинал очередную речь, но почти сразу обрывал её – такой фальшивой и глупой она ему казалась.

«Ах, Аврора! Если бы моё сердце было луной, тогда, вы были бы солнцем, потому что солнце заставляет луну светиться своим отражённым светом, и я сияю... э-э... любовью к вам... Господи! Я СИЯЮ! Чушь какая-то!»

«Моё сердце как переполненный сосуд, жаждущий излиться на вас... ЖАЖДУЩИЙ ИЗЛИТЬСЯ! Чудовищно!»

«Когда я думаю о вас, меня... А ЧТО меня?!»

Нет, на смех она его, пожалуй, не поднимет – для этого она слишком добра. Вежливо выслушает, вежливо откажет... и поедет он восвояси, потеряв всякую надежду. А когда им доведётся увидеться вновь, он уже перегорит, успокоится, и они останутся просто добрыми друзьями, вот как сейчас, что для правителей соседних государств, в общем-то, хорошо.

Сквозь мрачные мысли пробилась одна светлая, заставившая Филиппа улыбнуться. Он вспомнил слова Авроры, сказанные ему на прощание нынешней ночью.

«Мой ответ «нет», но он означает «да». А каким был вопрос?»

Она ответила загадкой на загадку, вот что.

Он так и так крутил в голове слова Авроры – и внезапно хлопнул себя по лбу и назвал дураком. Это же оказалось так просто!

Вы согласитесь?

Вы согласитесь прогуляться со мной? Всего несколько минут. Вы не будете против?

Вот о чём он спрашивал Аврору в той записке, которую бросил ей на балкон. На этот вопрос она ответила «нет», что означает «да»!

Она встретится с ним в саду.

Филипп всё ещё продолжал улыбаться, когда от ночной тьмы отделилась фигура и опустилась на край его балкона.

Малефисента.

Губы у неё были алыми как кровь, скулы, казалось, ещё больше заострились, на плече у неё сидел ворон и круглыми немигающими глазами пристально следил за Филиппом. За спиной Малефисенты сверкнула молния, хотя ночное небо сегодня было абсолютно чистым, без единого облачка.

Тёмная фея подняла палец так, словно собиралась наложить на Филиппа проклятие.

– Э-э... привет, – растерянно сказал он и неуклюже попятился назад, чувствуя, как бешено бьётся его сердце. Нет, конечно, Филипп знал, что перед ним любящая Аврору крёстная... если можно так назвать это существо... но всё равно сильно побаивался её. – Я уверен, что вы ищете кого-то другого, но...

– Я слышала, что ты там лепетал о своей любви. А моего разрешения ухаживать за Авророй ты спросил? – грозно прищурила глаза Малефисента. – А я, как и все феи, между прочим, очень трепетно отношусь к соблюдению правил хорошего тона. И к тому же очень легко обижаюсь.

Принц Филипп глубоко вдохнул, стараясь перебороть свой страх. Затем расправил плечи и заговорил:

– Так могу я попросить у вас разрешения...

– Нет, – не дослушав, отрезала она.

– Но мне казалось, что я вам нравлюсь, – сказал Филипп, пытаясь изобразить на своём лице дружескую улыбку.

– Нет, не нравишься, – ответила Малефисента. – Честно говоря, я ничем не выделяю тебя из общей толпы придворных бездельников. Могу лишь сказать, что ты, пожалуй, слишком здесь загостился.

– Мы с вами оба любим Аврору... – снова начал он.

– Не вздумай сказать ей эту чушь, – сверкнула глазами Малефисента. – Не высовывайся. И остерегайся встать мне поперёк дороги, если не хочешь сделать меня своим врагом.

– Конечно, не хочу, – поспешно ответил Филипп. – Но только не понимаю, право, чем я мог вас обидеть...

Малефисента наклонила голову вперёд, и на секунду принц испугался, что она сейчас проткнёт его своими рогами.

– Ты ведёшь себя так, словно имеешь на Аврору какие-то серьёзные виды. А сам заморочишь девушке голову, а потом уедешь к себе домой и забудешь её, а бедная девочка будет страдать.

– Да я никогда...

– Знаю я вас, мужчин. Ваши честолюбивые планы для вас всегда важнее, чем любовь.

– Вы ошибаетесь, – сказал Филипп. – И насчёт меня, и насчёт любви.