Малефисента. Сердце вересковых топей

И тут одновременно заговорили десятки голосов, посыпались вопросы, и Аврора старалась ответить на каждый из них. Продолжалось это довольно долго, но к концу, последней покидая свой тронный зал, Аврора была уверена, что теперь большинство людей придут на праздник. Хотя бы из любопытства, но придут.

Теперь оставалось «всего лишь» убедить фей.

И Малефисенту.

Глава 14

Как ни трудно было порой Авроре осознать, что она, всего лишь несколько месяцев назад переступившая порог замка, стала королевой Персифореста, ещё труднее ей было привыкнуть к тому, что она ещё и королева вересковых топей. Аврора подозревала, что привыкнуть к этому было очень нелегко и волшебному народцу, ставшему её подданными. Обитатели вересковых топей всегда следовали за Малефисентой, своей защитницей, и согласились признать Аврору своей королевой только потому, что так приказала Малефисента.

На вересковых топях Аврора вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Особенно сейчас, когда она, подобрав юбки, перепрыгивала с камня на камень и хихикала, уклоняясь от комков грязи, которыми кидались в неё уоллербоги. Перейдя ручей, она поговорила с древесным стражем, приласкала каменного дракона, почесав его под челюстью. Грибные феи и покрытые колючками феи-ёжики, и осторожный, похожий на лисицу фокскин в лихо заломленной набекрень шляпе, и даже леший с растущим у него на макушке пучком травы – все они повылезали из своих нор и гнёздышек.

Находившись и устав, Аврора легла отдохнуть на мягкий мох, а они все собрались вокруг нее.

Могли ли эти существа, которых Аврора всегда считала своими друзьями, на самом деле красть детей из Персифореста? Наложить проклятие на тех мальчишек? Сложный вопрос. Хотя Аврора и чувствовала себя здесь как дома, тем не менее она понимала, что это вовсе не означает, что у вересковых топей не осталось скрытых от неё тайн. Она знала, что война сильно изменила их всех и приучила давать отпор.

– Я пришла сюда сегодня, чтобы спросить, что вы думаете о людях, – сказала Аврора.

Кто-то из них, нахмурившись, переглянулся, кто-то негромко хихикнул.

– Да-да, – продолжила она. – Я знаю, что я тоже человек. Но я на вас не рассержусь и не обижусь, обещаю.

В этот момент появился Диаваль. Он вышел из тени вместе с маленьким морщинистым эльфом по имени Робин.

– Ох уж мне эти люди! – воскликнул Робин. – Да разве можно верить их обещаниям?! У них семь пятниц на неделе, а управлять своими чувствами они не умеют точно так же, как облако не умеет выбирать, в какую сторону ему плыть по небу.

– Ну хорошо, я постараюсь не сердиться, – уточнила Аврора.

Одна из фей-ёжиков выступила вперёд и сказала, хихикнув:

– Я думаю, люди хотят завладеть нашей магией.

– Ага, и нашими камнями тоже, – высунула на поверхность озера голову водяная фея. – Они хотят забрать наши камни, разрезать их на куски, вставить в кольца или ожерелья и носить на руках и на шее.

– От людей всегда как-то странно пахнет, – заметил один из уоллербогов. Забавное замечание, честно говоря, если вспомнить, что сами уоллербоги целыми днями возятся в прибреди ной грязи.

– И они слишком шумят, – добавил один из стражей границы по имени Бальтазар.

– Люди очень быстро... как это... морщинятся, – вставил господин Шантерель, грибной эльф. – Как находившиеся в воде пальцы. Только у них и лица тоже...

– Это называется стареть, – пояснила Аврора.

Грибной эльф кивнул, обрадованный, что теперь знает, как называется состояние, когда лица у людей покрываются морщинами.

– Они ненавидят нас, – нахмурился Робин. - И это мне в людях не нравится больше всего.

– Люди испуганы, – вздохнула Аврора. - Они рассказывали мне о похищенных детях и наложенных на людей проклятиях. В этих рассказах есть хотя бы доля правды?

Собравшийся на заросшей мхом лужайке волшебный народец начал переговариваться, заволновался. Диаваль понимающе взглянул на Робина, и маленький эльф ещё сильнее нахмурился, а затем заговорил:

– Иногда мы находим в лесу детей – брошенных, нежеланных, о которых никто не заботится. Зачастую это совсем младенцы. Да, таких детей мы подбираем и растим их здесь, на вересковых топях. Интересно, кто может обвинить нас за это? А иногда встречаем ребёнка, которому лучше будет жить с нами, чем с людьми. Его мы тоже забираем на вересковые топи.

Что ж, возразить на это было нечего. Аврора и сама знала детей, о которых совершенно не заботились их родители – и даже били их. Но понимала она и то, что люди сами никогда бы не согласились, чтобы феи выкрали их ребёнка из семьи и унесли к себе на вересковые топи.

– Ну, допустим, что вы забираете брошенных в лесу детей, – согласилась Аврора. – А с остальными детьми как быть? Кому вообще решать, где лучше жить ребёнку – С людьми или с феями? И ещё: а как насчёт наложенных проклятий?