Малефисента. Владычица тьмы

– Значит, один замок на вересковых топях, и еще один – тот, что достался ей от отца, короля... Стефана, правильно?

При упоминании этого имени Аврора и Малефисента одновременно напряглись. Аврора глубоко вдохнула, пытаясь успокоить зачастившее сердце. Она не знала, зачем матери Филиппа потребовалось ворошить прошлое, но разрушить настоящее она ей не позволит. Все еще цепляясь за возможность закончить все тихо и мирно, Аврора кивнула и ответила:

– Тот замок никогда не был моим домом. Он отдан людям.

– Так значит, вы настоящая принцесса, – не унималась Ингрит. – И это даже несмотря на то, что Стефан умер... или был убит? Напомните мне, пожалуйста, он умер или был убит?

Если до этого в обеденной зале еще и сохранялась какая-то видимость учтивого разговора, тут уж она испарилась окончательно. Увидев, как побледнели щеки Авроры, Малефисента нахмурилась и коротко отрезала:

– И то и другое.

В зале стало тихо. Ингрит, не отрываясь, смотрела на Малефисенту, Малефисента пристально следила за своей крестницей. Аврора же тем временем уткнулась взглядом себе в колени, мечтая, чтобы из ее глаз перестали литься слезы. Она ненавидела вспоминать ту давнюю ночь, случившуюся много лет назад. Ей, Авроре, очень много дано – любовь Малефисенты, вересковые топи, Филипп, – но какую же высокую цену приходится платить за все это! И сегодня, когда нужно было бы думать о будущем, ей приходится с горечью вспоминать прошлое.

– Дело в том, что я помню историю об одной девочке, – продолжила Ингрит, сверля взглядом Малефисенту. – На нее наложили проклятие. Заколдовали так, чтобы она уснула и никогда не проснулась.

Стало ясно, что королева неплохо знает историю Авроры. Насколько неплохо – вот вопрос.

Так ничего до сих пор и не поняв, король Джон снова влез невпопад.

– У кого же могла подняться рука на невинное дитя?! – пафосно воскликнул он, прижимая руку к груди. Наверное, при других обстоятельствах Аврора, не выдержав, фыркнула бы от смеха. Бедный король существовал в каком-то своем, отдельном мире.

А вот Малефисента возможность ответить не упустила.

– На невинных многие охотятся, – многозначительно сказала она. – Думаю, ваш род не может с этим не согласиться.

– Мой род? – переспросила Ингрит. – Вы имеете в виду людей?

Аврора чувствовала, что с нее довольно этих «дружеских» застольных бесед. Она поискала взглядом возможность положить конец этим разборкам, нашла ее и громко предложила:

– А давайте лучше послушаем музыку!

Ее немедленно поддержал Филипп, приказав слугам вновь наполнить всем кубки.

Но старались они напрасно. Пожар уже разгорелся, и его было не потушить ни музыкой, ни кубками с вином.

– У нас с вересковых топей пропадают феи, – объявила Малефисента. – Их крадут браконьеры. Люди.

– Впервые об этом слышу, – искренне удивился король Джон.

Малефисента слегка пожала бледными тонкими плечами.

За этот жест моментально, как клещ, зацепилась Ингрит, давно ждущая, когда же произойдет что-нибудь подобное. Глаза у нее сверкали, голос звенел от возбуждения.

– Вы что, хотите обвинить в этом его величество? – воскликнула она, изображая благородный гнев.

– Но кто-то же отдал приказ, – пожала плечами Малефисента.

Ингрит вскочила на ноги и завизжала, тыча пальцем в сторону Малефисенты:

– Как вы смеете возводить напраслину на короля?!

Теперь заговорили одновременно Филипп, пытающийся защитить Малефисенту, король, громко недоумевающий, зачем кому-то могло понадобиться красть фей, и, разумеется, спровоцировавшая всех Ингрит. Молчали только Аврора и Малефисента, но взгляды, которыми они обменялись, говорили больше всяких слов.

Громко прокашлявшись, стараясь завладеть вниманием сидящих за столом, вперед выступил Персиваль. Аврора повернулась. О Персивале она знала лишь со слов Филиппа, но то, как он сейчас выглядел, ей очень не понравилось. Подозрения Авроры полностью подтвердились, когда Персиваль, дождавшись тишины, объявил, обращаясь к королю Джону:

– Ваше величество, вынужден сообщить, что рядом с границей вересковых топей только что обнаружены мертвые тела двух крестьян, в течение нескольких дней считавшихся пропавшими без вести.

– Ясно, –- сказал король Джон, хотя всем было понятно, что ничего ему не ясно.

Зато Ингрит взвилась с новой силой.

– Да, нам всем все ясно, – сказала она. – Границы вересковых топей открыты, но присутствие людей там нежелательно! Разве это не так?

Аврора уже очень долго выслушивала сегодня эти застольные гадости. Пыталась замять разговор о своем отце. Прикидывалась, будто не понимает, что золотая колыбель – это тонко завуалированная демонстрация силы. Но стерпеть еще и такие грубые и лживые обвинения в адрес своего королевства?!

– Могу я узнать, чего вы добиваетесь, ваше величество? – напрямую спросила она у королевы.

– На вересковых топях были убиты невинные люди, – ответила Ингрит. – А она болтает тут о каких-то феях!