Маленькая большая девочка

– Успокойся, – мямлил Валера. – Я тебя свожу на море еще десять тысяч раз. Подожди. Немножко раскручусь, заработаю, все ради тебя. Если хочешь, мы домик на море купим. А что, это сейчас не так уж и дорого. В Болгарии или на Кипре. Или в Аргентине, там экономический кризис, и цены на недвижимость упали. Как насчет белокаменной виллы в Аргентине, а, Русалочка? Представляешь, ты и я, и играет танго, и на гриле жарится сочное мясо, и…

Почему-то эта «белокаменная вилла» добила меня окончательно. В тот момент мне хотелось его убить. Я сдерживала себя, чтобы не броситься на него с кулаками.

– Замолчи, замолчи, немедленно замолчи! – я сжала ладонями виски. – Не хочу ничего такого слушать! Знаешь что, поезжай один. Возвращайся в свою Москву, я остаюсь. Сегодня же собираю вещи и переезжаю.

– Но… – у него вытянулось лицо. – Как же… Куда же ты…

– Не волнуйся, – усмехнулась я. – Красивой девушке рады везде.

Я позвонила Андрею Андреевичу. Тот даже не удивился и вроде бы не обрадовался – потом он признался, что был уверен на сто процентов в том, что у меня хватит ума набрать его номер. Оказывается, он даже заранее спланировал вечер, заказал столик в самом дорогом ресторане Анапы – на горе, велел украсить гостиничный номер свечами и орхидеями, а в ванную повесить дополнительный махровый халат.

Он оказался приятным собеседником, не пытался дразнить меня, напоминать об унизительном пляжном разговоре, разглагольствовать о шансах. Нет, он вел себя так, словно мы только что познакомились, словно между нами не существовало условной договоренности о совместной ночи, словно в номере нас не ждали шампанское и презервативы. Рассказывал о своем бизнесе, о своей вилле в Йоханнесбурге, о квартире в Нью-Йорке, о путешествиях, бывших женах (их было пять, кто бы мог подумать), бывших любовницах (среди них попадались топ-модели, я надеялась, что он врет). Он расспрашивал обо мне и слушал так внимательно, словно ему была действительно интересна моя жизнь, мои родители, моя несостоявшаяся карьера актрисы. Очень смеялся, когда рассказала ему историю об украденном браслете. В общем, это был неплохой вечер – за исключением финальной его части, когда мы приехали в отель. Во время ужина я старалась пить как можно больше, и теперь комната кружилась перед моими глазами. Но я все равно не могла абстрагироваться от его рук, его губ, его дыхания… Я старалась представить на его месте Джонни Деппа, Орландо Блума, Владимира Вдовиченкова, Валерку… Ничего не помогало, ни плотно сомкнутые веки, ни путающиеся мысли. В итоге меня все-таки вывернуло наизнанку, но я объяснила это перебором с градусами, краснела, оправдывалась – в общем, Андрей Андреевич счел, что это даже трогательно. Почему-то я не думала о том, что будет дальше. Заплатит ли он мне за одну ночь или захочет, чтобы я осталась рядом с ним? На какое-то время или на всю жизнь?

В Москву мы вернулись вместе. И в первый же вечер Андрей Андреевич высказал желание познакомиться с моими родителями. Я сопротивлялась изо всех сил. Представляла, как этот самодовольный лысый коротышка как ни в чем не бывало заявляет моей ошарашенной маме: я, мол, потенциальный жених вашей непутевой дочери. Но как ни странно, все прошло как по маслу. Андрей Андреевич пришел с бутылью двенадцатилетнего виски и огромной охапкой свежих роз. Сначала мы все ели приготовленные мамой блины, потом он заперся в комнате с папой, и они о чем-то долго договаривались.

– Мам, неужели он тебе нравится? – спросила я.

– Вроде приличный человек, – помявшись, ответила мама. – Самый лучший из всех, кто у тебя был.

– Ну, а Валера? Разве не он лучший? Он так меня любил…

– Понимаешь, доченька, этого недостаточно, – мягко ответила мама. – Андрей Андреевич может дать тебе такое, о чем ты и не смела мечтать. Когда-нибудь ты и сама поймешь…

Я переехала в пентхаус Андрея Андреевича. Мне выдали платиновую кредитную карточку, ключи от седьмой модели БМВ и угрюмого типа по имени Вася, который должен был стать моим водителем-телохранителем. Андрей Андреевич записал меня на курсы флористики, потом на курсы испанского языка, потом – на художественное бисероплетение. Это чтобы я не скучала. Хотя скучать и так не приходилось – не привыкшая к шальным деньгам, я целыми днями тратила, тратила, тратила. А его это почему-то умиляло. Он восхищался моей жадностью, жаждой жизни, называл меня прекрасной мещаночкой и все время повторял, чтобы я ни в чем себе не отказывала.

Я и не отказывала.

Белая норковая шуба в пол, брильянты, одежда из Третьяковского проезда (за один раз я могла оставить там тридцать тысяч долларов), швейцарская косметика hand-made, какие-то хитрые американские витамины, омолаживающие организм изнутри. Утром я уезжала из дома, а вечером возвращалась, шурша пакетами. Это был рай, если бы не сексуальный аспект. Впрочем, у Андрея Андреевича было восемнадцать постоянных любовниц плюс случайные интрижки, так что он меня беспокоил не слишком часто.