Маленькая черная ложь

— Возможно. — Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что остальные нас не слышат. — Но если ребенок пошел в эту сторону, беспокоиться не о чем. Так далеко от берега они заходят крайне редко.

— А птицы? Они могут напасть на трехлетнего малыша?

Приходится признать, что такое возможно. Известно, что поморники нападают на людей. В период гнездования местные жители и туристы приближаются к местам их обитания только с большой палкой в руке.

— Если честно, это зависит от того, насколько они голодны, но в это время года еды здесь хватает. — Я пытаюсь ободряюще улыбнуться. Мел — милый парень, и нет смысла его расстраивать. — Вероятно, нам не нужно волноваться, что его насмерть заклевали птицы.

— Всё в порядке, Кэтрин? — Это голос Каллума по радио. Я вижу его вдали, потому что он находится чуть выше нас, и вдруг понимаю, что моя группа почти остановилась. Поднимаю руку, демонстрируя, что у нас всё в порядке. Он отворачивается, не ответив мне, и его группа продолжает движение. Я следую его примеру.

— Хочу у тебя кое-что спросить, дорогуша. Как ты думаешь, я зря трачу время? — У Мела на плече висит свернутая веревка, похожая на лассо ковбоя.

— Пытаясь не запачкать сапоги? Почти наверняка.

— С лейтенантом Мюрреем. — Мел преувеличенно вздыхает прямо мне в ухо. — С этим большим, роскошным, рыжим парнем. Я приехал на этот богом забытый обломок скалы только ради него.

Это кажется неправдоподобным, но Мел и Каллум познакомились на борту «Норланда», когда Мел был старшим стюардом. По словам Каллума, среди солдат преобладали гомофобные настроения, и поначалу они были враждебно настроены к Мелу, но его добродушие, профессионализм и блестящая игра на пианино покорили всех. К тому времени, когда они прибыли сюда, он практически превратился в талисман полка.

— По правде говоря, я думаю, что ты не в его вкусе, приятель. — Напряженный голос Бена заставляет даже Мела остановиться и умолкнуть.

— Перед нами болото, — сообщаю я группе. — Шириной метров тридцать, так что дальше двигаемся гуськом.

Одна из женщин нервно смотрит на густую поросль папоротника и бледной травы, на темную землю под ними.

— Что, если он провалился в болото? — спрашивает она. — Он может быть прямо на дне. А мы пройдем мимо.

— Мы еще не добрались до того места, где он пропал, — говорю я. — Маловероятно, что он ушел так далеко.

— Но это уже третий пропавший ребенок. Должно быть, у вас возникают вопросы?

Я не пытаюсь скрыть вздох, но меня опережает Бен:

— Представьте, что ребенок пропадает на острове Барри, и у нас нет оснований предполагать, что произошло что-то более ужасное, чем падение в море.

Она слушает, польщенная его вниманием.

— Через год на острове Рил пропадает другой ребенок, — продолжает Бен. — Не обязательно связывать эти два исчезновения. Просто похожие расстояния и временные интервалы. Затем проходит еще год, и пропадает еще один ребенок, чуть младше первых двух, но вы же надеетесь его найти. Вы ведь не будете кричать о серийных убийцах и педофилах — вот и мы этого не делаем.

Похоже, женщина удовлетворена ответом. По крайней мере, на какое-то время она умолкает. Разумеется, Бен изложил наиболее благоприятный сценарий, при котором ребенка скоро найдут, а единственными последствиями приключения будут волчий аппетит и несколько синяков. Но это не объясняет, почему вчерашние поиски закончились неудачей.

Радио снова оживает. Я прошу тишины, и все подходят ближе. Группа Каллума на некотором удалении от нас тоже собирается вокруг него. Сердце начинает биться чуть быстрее. Женщина из моей группы подает голос, но ее тут же просят замолчать. Каллум снова поворачивается в мою сторону. Я смотрю на него, думая о том, насколько легче это делать, когда нас разделяет такое расстояние и нет опасности встретиться с ним взглядом. Потом я вижу, что Бен наблюдает за мной.

По радио сообщают о мухах и большом количестве личинок.

— О боже, — говорит дама из Уэльса. — Они его нашли.

5

Дама из Уэльса поторопилась сделать очевидный, но неверный вывод. Я качаю головой, посылая свое, личное, сообщение мужчине на склоне холма.

— Это не может быть Арчи. — Я передаю рацию Мелу и повышаю голос, обращаясь к группе: — Личинки могут вылупиться через двадцать четыре часа, но для этого должно быть теплее, чем ночью на Фолклендах, даже в конце весны. Арчи должен был умереть до того, как пропал. Но даже в этом случае…

Мел хлопает меня по плечу и одобрительно выставляет большие пальцы вверх.

— Мертвая овца, — говорит он. — Я попросил доставить ее в «Глоуб», вечером приготовлю на ужин.

* * *

Мы его не находим. К двум часам дня местность прочесана дважды. Его здесь нет.

В полицейском участке нас кормят, и все набрасываются на еду. Мел буквально прилип к Каллуму. Я держусь в стороне, намереваясь уйти. Через несколько минут руководителей групп собирают в отдельной комнате.