Маленькая Фадета

— Может быть, ты и сам перешел бы ее, ничего не страшась и ничем не рискуя, если бы не был так глуп, — ответила Фадета: — я прямо не могла себе представить, чтобы взрослый семнадцатилетний малый, у которого скоро будет борода, пугался таких пустяков. Я очень довольна, что видела тебя в таком состоянии.

— А почему вы довольны этим, Фаншона Фаде?

— Потому что я вас не люблю, — презрительно сказала она.

— А почему же вы меня не любите?

— Потому что я вас не уважаю, — ответила она, — ни вас, ни вашего брата, ни ваших родителей; они гордятся своим богатством и считают, что все должны оказывать им услуги. Они и вас научили быть неблагодарным, Ландри, а это самый отвратительный недостаток, кроме трусости, конечно.

Ландри чувствовал себя униженным этими упреками; он признавал, что они не были несправедливы, и ответил ей:

— Если я и виноват, Фадета, то не приписывайте это никому, кроме меня самого. Ни брат, ни отец, ни мать, вообще никто из наших не знал, какую помощь вы мне оказали. Но на этот раз они узнают, и вы получите какое угодно вознаграждение.

— Ну вот, вы уж и возгордились, — сказала Маленькая Фадета, — вы воображаете, что своими подарками вы расквитаетесь со мной. Вы думаете, что я похожа на мою бабушку, которая ради денег готова переносить грубость и нахальство. Ну, так знайте, что я не нуждаюсь и не желаю ваших подарков и презираю все, что исходит от вас, раз у вас за весь год ни разу не явилось желания поблагодарить меня и сказать пару теплых слов за то, что я избавила вас от большого горя.

— Признаюсь, Фадета, я виноват, — сказал Ландри, удивляясь ее рассуждениям, так как он впервые слышал от нее подобные речи. — Но ты тоже отчасти виновата в этом. Ведь в том, что ты помогла мне найти брата, не было никакого чуда; ты, наверно, видела его в то время, как я разговаривал с бабушкой. Ты меня упрекаешь в том, что я не добрый, а если бы ты сама была добрая, ты не заставила бы меня так долго мучиться и ждать и дать тебе слово, которое могло иметь непредвиденные последствия, ты бы просто сказала мне: «Перейди луг, и на берегу реки ты его увидишь». Тебе бы ничего не стоило это сделать, а ты устроила себе забаву из моего горя, и это сильно обесценило услугу, которую ты мне оказала.

Маленькая Фадета, у которой всегда на все был ответ, некоторое время стояла в задумчивости. Потом она сказала:

— Я вижу, что ты употребил все усилия к тому, чтобы искоренить в своей душе признательность; ты воображаешь, что ты мне ничем не обязан; и все это из-за награды, которую я заставила тебя обещать мне. Но вот еще доказательство того, что у тебя злое и черствое сердце: ты даже не заметил, что я от тебя ничего не требую, что я даже не упрекаю тебя в неблагодарности.

— Да, это так, Фаншона, — сказал Ландри, который был очень чистосердечен, — я неправ, я это чувствовал, и мне было стыдно; я должен был бы с тобой поговорить и однажды намеревался это сделать, но у тебя был такой разгневанный вид, что я не знал, как за это приняться.

— А если бы вы пришли на следующий день после вашего приключения и сказали бы мне хоть одно доброе слово, вы бы увидали, что я вовсе не разгневана: вы бы узнали, что я не желаю никакого вознаграждения, и мы были бы друзьями; а вместо этого я теперь о вас дурного мнения, и мне следовало бы оставить вас тут — боритесь сами, как знаете, с огнем. Прощайте, Ландри из Бессониера; ступайте сушить ваше платье и скажите вашим родителям: «Клянусь, не будь сегодня вечером этого трепаного Сверчка, я нахлебался бы воды в речке».

С этими словами Маленькая Фадета повернулась к нему спиной и пошла к своему дому, напевая:

Вещи все свои бери,
Ты, господин близнец Ландри.

Тут Ландри ощутил глубокое раскаяние, хотя он вовсе не чувствовал особого расположения к этой девушке, в которой, казалось, было больше ума, чем доброты; а дурные манеры ее были противны даже тем людям, которые находили ее забавной. Но Ландри был честный человек и не хотел иметь вины на своей совести. Он побежал за ней и схватил ее за плащ.

— Послушай, Фаншона Фадэ, — сказал он ей, — надо это дело уладить между нами. Ты мной недовольна, и я сам не очень доволен собой. Ты должна мне сказать, чего ты желаешь, и завтра я тебе все принесу.

— Я не желаю больше тебя видеть, — сухо ответила Фадета, — и можешь быть уверен, что я швырну тебе в физиономию всякую вещь, которую ты мне принесешь.

— Эти слова слишком суровы для человека, который хочет загладить свою вину. Если ты не желаешь подарка, я, быть может, могу оказать тебе какую-нибудь услугу и этим даказать, что я желаю тебе добра, а не зла. Ну, скажи мне, что мне сделать, чтобы ты была довольна?

— А вы не можете попросить у меня прощения и пожелать моей дружбы? — сказала Фадета, останавливаясь.