Маленькая Фадетта

— Ты мне вторично помогаешь в беде, Фаншон Фадэ, — сказал он ей, — уверяю тебя, я никогда этого не забуду. Я просто сходил с ума, когда ты на меня натолкнулась, огонь совсем околдовал меня. Я бы не решился перейти реку один и умер бы от страха.

— Если бы ты не был так глуп, то наверно прошел бы через брод благополучно, — ответила Фадетта. — Не могу понять, как может так трусить взрослый семнадцатилетний парень, у которого пробиваются усы. Меня это очень радует.

— А почему это вас радует, Фаншон Фадэ?

— Потому, что я вас не люблю, — небрежно сказала она.

— А почему вы меня не любите?

— Потому что я вас не уважаю, — ответила она, — никого из ваших, ни вас, ни вашего брата, ни ваших родителей. Вы все важничаете вашим богатством и воображаете, что все обязаны вам услуживать. Вас сделали неблагодарным, Ландри, а это самый большой недостаток для мужчины, после трусости, конечно.

Ландри обидели её слова, но он сознавал, что они были отчасти справедливы и ответил:

— Вините меня одного, Фадетта, никто из наших не знает, что вы мне помогли. Но теперь я сам все расскажу и вы получите то, что потребуете.

— Ах! как вы гордитесь, — продолжала Фадетта, — вы думаете, что можете со мной разделаться подарками. Я не похожа на бабушку, она выносить все оскорбления, дай ей только денег. А я не нуждаюсь в ваших подачках и презираю все ваше. Вы не потрудились сказать мне хоть одно ласковое слово в продолжении целого года, чтобы меня поблагодарить за мою услугу в вашем горе.

— Виноват, Фадетта, каюсь чистосердечно, — сказал Ландри, пораженный её рассуждением. — Но и ты немного виновата сама. Отчего ты мне тотчас не сказала, где брат, и заставила меня мучиться и страдать, долго оскорбляя меня. Ведь не было трудно тебе отыскать его, ты его, вероятно, только что видела, пока я говорил с твоей бабушкой. Ты бы могла просто сказать мне, если бы у тебя было доброе сердце: «пойди на луг, он сидит на берегу реки». Это тебе бы ничего не стоило, а ты только потешалась над моим горем; вот что уменьшило оказанную тобой услугу.

Маленькая Фадетта не сразу нашлась и помолчала с минутку. Потом она сказала.

— Ты всячески старался заглушить в себе благодарность и представил себе, что твоим обещанием рассчитался со мной. А все-таки ты черствый и злой; неужели ты не заметил, что я ровно ничего от тебя не требовала и никогда не напоминала тебе?

— Что правда, то правда, Фаншон, — ответил справедливый Ландри, — мне самому было совестно. Я хотел с тобой поговорить, но ты меня так холодно встречала, что я не решался к тебе подойти.

— Я не сердилась бы на вас, если бы вы пришли на другой день после вашего приключения. Тогда вы бы поняли, что я не хочу никакой награды и мы бы стали друзьями. А теперь я не переменю моего мнения о вас; лучше бы я оставила вас выпутываться с огоньком, как знаете. До свиданья, Ландри, идите скорей высушить ваше платье и скажите вашим родителям: «я бы наверно утонул без помощи этого противного сверчка». — Фадетта круто повернулась и направилась к дому, напевая:

Сбирайся в путь скорее,
Ландри Барбо, близнец!

Но Ландри чувствовал раскаяние, хотя и не хотел дружиться с этой невоспитанной и пронырливой девочкой. Его доброе сердце заглушило остальные чувства и он остановил Фадетту, схватив ее за капор:

— Полно сердиться, Фаншон Фадэ, — сказал он, — помиримся. Ты на меня зла, да и я собой недоволен. Скажи, что ты требуешь от меня, завтра же все получишь.

— У меня одно желание — никогда тебя не видеть, — резко ответила Фадетта, — не приноси мне ничего, я тебе все швырну в лицо.

— Как ты резко отвечаешь мне, а я хочу помириться с тобой. Если ты не хочешь принять подарка, то, может быть, я могу оказать тебе какую-нибудь услугу. Я тебе желаю добра, а не зла. Говори скорее, что я могу для тебя сделать?

— Попросите у меня прощенья, тогда мы будем друзьями, — сказала Фадетта, останавливаясь.

— Ты слишком много требуешь, — ответил Ландри; он чувствовал себя головой выше этой девочки, которую не уважали, а относительно твоей дружбы, Фадетта, она такая странная, что нельзя ей доверяться. Попроси чего-нибудь другого, что я бы мог тебе дать без всяких затруднений.

— Хорошо, — спокойно и ясно отчеканила она, — я исполню ваше желание, близнец Ландри. Вы не согласились извиниться передо мной, так пеняйте на себя. Теперь я требую от вас исполнения вашего слова, вы обещали повиноваться мне беспрекословно. А я потребую завтра, в день св. Андоша, чтобы вы все три танца после обедни танцевали со мной, кроме того, два танца после вечерни и два после молитвы Пресвятой Богородице, словом, в общем семь танцев. И весь день, с самого раннего утра и до позднего вечера, вы должны танцевать только со мной и больше ни с кем. Если вы не исполните этого, буду знать за вами три дурных поступка: неблагодарность, трусость и вероломство. До свиданья, буду ждать вас на паперти, мы откроем танцы.

И маленькая Фадетта открыла задвижку и скрылась так скоро, что Ландри, проводивший ее до дома, не успел вымолвить ни слова.

XIV