Маленькая голубка

Учитывая то, как я оказалась здесь, было безумием, что это было первое место, где я чувствовала себя в безопасности. Я могла спать, не опасаясь, что Шамус вытащит меня из постели — взбешенный, пьяный и агрессивный. Или что кто-нибудь из его приятелей проберется в дом. Или что из-за неисправных проводов начнется пожар, кто-то вломится в дом, или еще какие-нибудь стрессы, которые не давали мне спать по ночам.

Но как бы мне ни нравилось иметь собственное пространство, делить его с Максимо было гораздо приятнее. Я крепко спала, потому что знала, что в его объятиях мне еще безопаснее.

Надев бюстгальтер, я взяла остальные вещи и купальники и понесла их нашу спальню.

Я вывалила все на пол перед шкафом, а затем рассортировала нижнее белье и разложила по местам. Закончив, я отправилась в швейную комнату, где в воздухе витал аромат кофе. Я села и взяла большую кружку с подноса, развернув стул так, чтобы можно было потягивать кофе и планировать свой проект.

И тут я чуть не уронила обжигающе горячую жидкость.

Вот подлый ублюдок.

Этот наглый засранец.

Поставив чашку на место, чтобы не навредить себе или ему, я двинулась к дверному проему.

Точнее, просто к проходу, потому что никакой чертовой двери не было.

Это было открытое пространство.

Пробежав через коридор, я уже была готова потребовать, чтобы он поставил ее на место, когда заметила, что он все еще разговаривает по телефону.

Максимо откинулся в кресле, закинул ноги на стол и прижал телефон к уху. Но его взгляд был устремлен на меня, когда он провел большим пальцем по нижней губе.

Там, где была его довольная ухмылка.

А потом этот самоуверенный, наглый сукин сын подмигнул.

Подмигнул!

Это было безумно сексуально и могло бы послужить порно для женщин всего мира.

Но это было мое.

Не давая понять, что на самом деле я не злюсь, я несколько мгновений смотрела на него, прежде чем вернуться через коридор к своему кофе и швейной мастерской без двери.

* * *

— Пшшш, — мое разочарование росло, когда я потянулась за ножницами.

Учитывая, что я занималась шитьем всего несколько месяцев, у меня неплохо получалось. Не потому, что я была одаренной или без особых усилий. А потому, что я работала над этим часами каждый день. И даже когда я не шила, я обычно смотрела видео о шитье.

Но, глядя на кривой подол платья, которое я пыталась сшить, мне пришлось признать, что я взяла слишком много на себя.

Вынув нитку, я отбросила ткань в сторону и отправилась в нашу комнату.

Только одна вещь может помочь мне сейчас расслабиться.

Но его нет дома, так что я согласна на купание.

Я разделась и намазалась кремом от загара, а затем оделась в купальник, накидку и шлепанцы. Я взяла свой iPad и отправилась на улицу.

Положив вещи на стол, я сняла обувь и накидку, а затем нырнула в теплую воду. Я проплыла несколько кругов, а затем поднялась и увидела Эша, сидящего на шезлонге во внутреннем дворике.

— Привет, — сказала я.

— Ты намазалась кремом от загара?

— Да.

— Достаточно?

— Я могла бы прокатиться сюда на животе, как пингвин.

Он одарил меня улыбкой с ямочками.

— У принес тебе диетическую колу и воду.

— Спасибо.

Я плавала еще некоторое время, мысленно решая проблему с подолом, в то время как вода работала с моими напряженными мышцами.

Когда руки начали болеть, я вышла из бассейна, чтобы выпить диетическую колу, пока она не нагрелась.

— Ты закончила? — спросил Эш.

— Здесь так хорошо, что я, пожалуй, останусь на улице и почитаю, — я осмотрела его черную футболку и черные брюки. Несмотря на то, что температура была всего чуть выше двадцати градусов, он наверняка жарился на солнце. — Но тебе не обязательно оставаться со мной.

Он бросил на меня странный взгляд.

Я закатила глаза.

— Не знаю, знаешь ли ты об этом, но я остаюсь дома одна с четырех лет.

Это было явно не то, что нужно было сказать, потому что выражение его лица стало жестким.

Я уже давно простила Эша за то, что он наставил на меня пистолет. Во-первых, это был не первый раз, когда кто-то направлял оружие в мою сторону. По крайней мере, он не ударил меня прикладом — это гораздо больнее, чем многие думают.

Во-вторых, с тех пор он не сделал ничего, что заставило бы меня чувствовать себя небезопасно. Он не повышал голоса, даже когда мы работали над математикой. Хотя я была уверена, что опыт работы учителем заставил его захотеть умереть медленной смертью в дикой местности.

Но гнев, ожесточивший его глаза и сжавший челюсть, напомнил мне, что это не просто Эш с холодным настроением и улыбкой с ямочками.

Неосознанно я сделала шаг назад.

Его глаза опустились, чтобы проследить за движением, и челюсть сжалась сильнее, даже когда глаза смягчились.

— Я не сержусь на тебя, Джульетта.

— Но ты злишься?

— Но не на тебя. И даже если бы я злился, тебе не нужно меня бояться.

— Я знаю, — честно ответила я, и не только потому, что была уверена, что Максимо сломает ему коленные чашечки, если тот повысит на меня голос. — Просто привычка.