Маленькая хрустальная пирамидка

Из-за ближайшего домика с заколоченными окнами показался джип нашего шефа, который, светя фарами, выруливал на спуск, что вёл к площадке перед сараем. Пора заканчивать вторую фазу подготовки урегулирования!

– Чёрный, пожалуйста, приведи господина Фода в порядок, – обратился я к Красену, не поворачивая головы. Тот шагнул к белобрысому и рывком поднял его с колен. Красен был так силён, что носки добропорядочного гражданина Фода едва касались земли.

– Чтобы не болело, нужно по животику похлопать, – пробасил Красен и залепил Фоду ладонью по пузу так, что тот даже икнул.

– Так вот, по поводу двух убийств… – как бы между делом добавил я, опять махнув рукой в сторону прибрежных скал, за которыми угрожающе ворочался океан. – Скоро тут будет полиция… Не хотите заодно выступить подозреваемыми?

Оба контрабандиста стояли перед нами бледные и даже слово боялись промолвить. Действительно, они ведь не воины, а всего лишь нелегальные торгаши… А подлость и трусость – они всем людям свойственны, не только маленькому клану, подвизавшемуся на тёмной стороне издыхающей межзвёздной торговли…

– Мы, конечно, можем сказать полицейским, что сами нашли вас в городе и попросили приехать. И потому, вероятно, вы вне подозрений… – лениво продолжал я. – Но вы должны будете помочь господину Ута. Он, я думаю, будет пытаться выдать вас за своих общинных активистов. И затянется это до самого вечера, я полагаю. Поиск с собаками, опознание… Сами понимаете… Да, до вечера… а там и уезжать будет пора…

– А ещё при этом вы должны непременно улыбаться, – солидно добавил Красен. – Иначе сделка отменяется!

Шеф чуть выше меня ростом, буквально чуть-чуть. Но вот Стаки точно повыше него будет. А Красен заметно шире в плечах. Но словно какая-то незримая энергия всегда исходит от нашего командира – едва появившись, он моментально становится центром притяжения в группе. Сразу чувствуется, что Сержант – это немного издевательский позывной. Бывших полковников не бывает… Все смотрят только на него – и мы, и посторонние. Мы замечаем любую деталь в его одежде и поведении. Вот и сейчас я, даже после всего, что было, подсознательно переоцениваю серьёзность ситуации, увидев, что Сержант, как и мы с ребятами, сегодня в полной боевой выкладке – кираса, камуфляж, импульсный карабин, шлем к поясу пристёгнут… Чаще мы видим его в гражданке – он постоянно напяливает глуповатый серый плащ, просторный и слегка мешковатый, а уж под ним оружие…

– Космонавт, ты заделался воспитателем юных девушек? – я понимаю, что вопрос оценивающий. Сержанту важна моя реакция. Он смотрит мимо меня, но в произнесённом докладе ни одна деталь от него не ускользнула.

– Когда твоя третья фаза? – командир всего лишь поднял на меня взгляд, а кажется, что прямо сверлит глазами. Хотя ничего такого сурового в его лице нет. Оно бесцветное какое-то, что ли… Особенно сейчас, в серых тонах безрадостного рассвета. Никак его не запомнить! Редкие светлые волосы слиплись от дождя, как у обычного человека. Но вот взгляд… Даже в полутьме его стальные глаза подчиняют и дисциплинируют одновременно. И если ты не дурак, то осознаёшь, что он не просто слушает тебя – он анализирует и то, о чём ты умолчал, и решает, как с тобой быть дальше… И всё это – за доли секунды…

– Нужно прямо сейчас! – отрапортовал я.

– Давай! – следует немедленный приказ. – Танк и Чёрный прикрывают!

Я заглянул в машину, где дожидалась меня Расси. И увидел, что та снова дрожит. Это было очень некстати. Подумав, я уселся рядом.

– Ты как себя чувствуешь? – попытался я заговорить с ней проникновенным голосом.

– За мной приехали? – тихо спросила она.

– Да, приехали, – неспешно ответил я. – Но сейчас просто слушайся меня и всё будет хорошо.

– Я буду слушаться, – Расси дважды кивнула.

Я уже подумывал, не вколоть ли нашей бывшей искательнице Вечной Любви дозу транквилизатора.

– Это арбитр общинной стражи, – пояснил я. – И с ним кто-то из активистов твоей общины…

– Ой… А без активиста никак нельзя?

– Раньше надо было думать, – вздохнул я.

– Я боюсь…

– И правильно делаешь…

– Я понимаю, – перебила она меня. – Главное, что жива осталась… Что я должна делать? А то могу с перепугу что-то перепутать.

– Не перепутаешь, – успокоил я её. – Просто на все мои вопросы к тебе отвечай «Да!» Только на мои вопросы. И ни на что больше не реагируй.

– Глупо может выйти… – Расси обняла плечи руками, стараясь унять дрожь.

– Глупее, чем то, что ты уже сделала, выйти не может, – я устало потёр мокрый лоб пальцами. – А случится неловкий момент, сразу начинай плакать… Или вращать глазами… Как тебе больше нравится!

– Пойдём, – я крепко взял её за локоть, давая почувствовать опору в этом зыбком дождливом мире.

– Она не откажет, – сказала вдруг Расси и быстро глянула на меня.

Целую секунду я соображал, о чём это она… И, в свою очередь, не остался в долгу:

– А ты помни, что щелчок по носу – это не только снисхождение, но и предупреждение…