Маленькая хрустальная пирамидка

Наш проулок был аккуратно посыпан почти не укатанным гравием – похоже, его укаткой занимались только колёса моего служебного джипа, но за прошедший месяц они немногое успели. Спустившись к широкой проезжей улице, тоже, кстати, немощёной, мы пошли по тропинке вдоль тёмных некрашеных заборов, которая заменяла тротуар. Странно, но здесь, в Верхнем Кодде, всё это потемневшее от времени дерево крыш, стен и заборов не создавало ощущения неухоженности. Так же как и взгляды, чуть ли не из каждого окна, почему-то не казались навязчивыми. Но они были, эти взгляды, много… Улица, по которой мы шли, пролегала в самом центре одного из основных районов Медников. И, словно вопреки этим взглядам, Валлти взяла меня за руку.

У меня мелькнула мысль – насколько женщине трудней всё это даётся, весь этот социальный фон с подзаборными пересудами. Но вдруг я понял, что Валлти на самом деле больше беспокоит не это. Имет, Имет – ах, маленькая рыженькая красавица! Смогу ли я с ней ужиться? Для Валлти это пока была проблема, которую никак нельзя обойти, можно было только смело шагать ей навстречу по солнечной улице в своём лучшем платье, рассеянно поглядывать по сторонам и отвечать невпопад даже на пустяковые вопросы…

По мере того как мы приближались к центральной площади, напряжение нарастало. Но вот показались две старые высоченные ели, те самые, под которыми я в прошлом году прятался, выслеживая девушку по имени Модиль, сотрудницу Парламентской Миссии Малого Кольца, которая тащила в неизвестном направлении пухлый портфель с секретными документами колонии. Увидев стройные зелёные вершины этих двух могучих деревьев, Валлти вдруг вздохнула и расправила плечи, словно сбросив с них невидимый груз. Поправив юбку изящным движением рук, она вдруг сказала, как будто самой себе:

«Всё будет решено судьбой,

С тобою иль без нас с тобой…»

Я даже рот открыл от неожиданности – Валлти произнесла это на древнем классическом итике. А строфа была из старинной поэмы об истории трагической любви. Думаю, что, не считая меня, в радиусе многих километров сейчас не нашлось бы никого, кто смог бы повторить её слова. А Валлти улыбнулась мне и заглянула в глаза, словно ища поддержки и понимания. Я молча обнял её за плечи, и мы вдвоём вышли на площадь.

От общинной продуктовой лавки, что пряталась в тени деревьев в ближайшем углу площади, на нас поглядывали люди…

Столичный экспресс появился со стороны стрелки Шоссе точно по расписанию. Борта автобуса были выкрашены ярко-голубой краской и разрисованы жёлтыми звёздами разной величины, что, вероятно, должно было напоминать о том, что наша колония – полноправный член великой цивилизации Малого Кольца. С глухим шорохом описывая полукруг по площади и мягко переваливаясь при этом на кочках, нарядная машина слегка постанывала пневматическими амортизаторами, словно поражаясь варварскому гравийному покрытию немощёной площади после тысячи километров идеального бетона.

Мы с Валлти вышли из-под ёлок, величественно тянувшихся к чистому вечернему небу в окружении дубов, беспокойно шумевших листвой, и направились к остановке, где уже собралась небольшая группа встречающих. Имет я узнал сразу, едва она только выскочила из двери автобуса, буквально вынырнув из-под локтя какого-то грузного мужика. Яркое цветастое платьице, два рыжих хвостика с бантиками, веснушки на загорелой мордашке и ободранные коленки – она тут же бросилась к маме и давай обниматься, забыв про чемодан. Чемодан из багажника пришлось вытаскивать мне – Валлти, беспомощно улыбаясь, показала на него пальцем через плечо своего чада, обхватившего её обеими руками.

Имет не сразу осознала смысл моего присутствия в окружающем её пространстве. Постепенно она обратила внимание на то, что я как-то уж больно далеко провожаю их с мамой от остановки… Ну, чемодан он несёт, этот дядька, подумаешь… С чемоданом и мама раньше отлично справлялась…

За ужином решающего разговора не получилось – за нас всё решила природа. Всё-таки девять часов в автобусе – это для ребёнка не шутка. К тому же, тётушке Иу пришлось поднять Имет очень рано – нужно ведь было умыться, позавтракать, приодеться, а потом ещё добраться до автобусной остановки. Инаркт хоть и заштатная, но всё-таки столица. Расстояния там поболее, чем в Кодде.

А вот про тётушку Иу я услышал впервые. И именно потому, что у Валлти не было ни сестёр, ни братьев. Как и тёток и дядьёв – тоже не было. Но секрет её родства с этой женщиной, к которой Валлти способна была, не моргнув глазом, отправить почти на целых два месяца «поразвеяться» в столицу, за тысячу километров, любимую дочь, для меня прояснился несколько позднее.

А пока… Имет за ужином поскучнела, начала клевать носом, и Валлти принялась укладывать её спать. Уснула девочка моментально, оставив двоих взрослых перед так и не разрешённой проблемой.

Сначала мы сидели с Валлти на кухне и тихонько болтали о чём-то несущественном. Но разговор не клеился. Потом Валлти стала метаться по кухне, вслух размышляя о том, нельзя ли ей перенести завтрашнее дежурство.