Маленькая кондитерская в Бруклине

– Хайди жива и здорова, просто бывают дни, когда она в полной гармонии со своей внутренней стервой, – парировала Софи.

– Тогда ты платишь за кофе.

– Доброе утро, Софи, – сказала Белла. – Привет, Тодд. Что будете, ребята?

– Доброе утро, Белла. Боже, ты выглядишь просто ужасно.

Софи толкнула его локтем в бок.

– И ты еще удивляешься, почему она так плохо о тебе отзывается.

Софи сочувственно покачала головой, глядя на Беллу, которая тепло улыбнулась в ответ, а потом с улыбкой обратилась к Тодду:

– Спасибо, дорогой братец… как насчет того, чтобы снять очки?

– Лучше не надо.

Белла снова повернулась к Софи.

– А ты почему такая отдохнувшая?

– Вы двое куда-то ходили вчера вечером? – спросил Тодд, скользнув быстрым взглядом по лицу Софи.

– Я выпила много воды, – с некоторым удовлетворением объяснила Софи. – И приняла два парацетамола.

– Вот черт, надо было и мне так сделать. Или, может, нам не следовало пить вторую бутылку «Пино». Хотя было весело.

– И то верно. Спасибо, Белла. Я отлично провела время. – Это был лучший вечер с тех пор, как она приехала в Нью-Йорк.

– И чем же вы занимались?

– Просто сходили в бар «У Гарри», а потом в китайский ресторан, – сказала Белла, подавая им кофе.

– И это у вас считается отличным времяпрепровождением? Вам двоим нужно почаще выходить из дома.

– Не все же могут шататься по клубам до утра, – отрезала Белла, отмахнувшись от предложенной Софи десятидолларовой купюры. – За счет заведения.

– А почему я никогда ничего не получаю за счет заведения?

– Во-первых, потому, что ты подложил мне в постель маисового полоза, – сказала Белла, защелкивая крышки на стаканах с кофе и подталкивая их к ним, – и во-вторых, потому, что Софи мне вчера помогла и еще поможет на неделе.

Софи взяла свой стакан, а Белла повернулась, чтобы принять заказ следующего посетителя.

– Вот видишь, это те самые детские обиды, о которых я говорил, – пробормотал Тодд, сжимая свой кофе, когда они снова вышли на улицу.

– Неудивительно, наверное, ты был ужасным ребенком. – Софи бросила на него укоризненный взгляд.

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Я сделал это, когда мне было двадцать пять.

Когда они вышли на станции Фултон, Софи стало немного стыдно, что за последние несколько недель она не отваживалась уезжать далеко от дома.

– Ух ты, такое ощущение, будто мы в другом городе, – сказала она, оглядывая переполненные улицы и широкую мостовую, полную машин.

– Нет ничего лучше Манхэттена, здесь совсем другая атмосфера, чем в Бруклине. Пошли, нам надо дальше.

Софи последовала за Тоддом, когда он решительным шагом двинулся по боковой улице, его рука периодически подхватывала девушку под локоть, чтобы указать направление, или касалась ее, когда они огибали пешеходов на запруженных тротуарах.

У Тодда зазвонил телефон, что, впрочем, случалось довольно часто.

– Ответишь?

– Нет, пусть идет на голосовую почту.

Они свернули на еще более оживленную улицу, и Тодд махнул рукой, указывая куда-то вперед. Вдалеке виднелась вода, на ее поверхности играл солнечный свет, а впереди возвышались колонны Бруклинского моста.

– Я проведу тебя над Ист-Ривер, через мост. Это самый старый в мире подвесной мост. И мой любимый маршрут для прогулки по городу. Наверное, он самый лучший. Так можно увидеть как бы два города разом: в одну сторону – панораму Бруклина, а в обратную – Манхэттена. Как переберемся через реку, угощу тебя мороженым.

Когда они присоединились к толпе людей, направлявшихся к мосту, Тодд указал на несколько достопримечательностей, включая здание муниципалитета прямо через дорогу. Пока они шли, телефон Тодда звонил еще дважды, и оба раза он доставал мобильный, смотрел, кто звонил, а затем убирал его обратно в карман. На пешеходной дорожке царила атмосфера заразительного веселья, плотной толпой тут двигались местные и туристы, а по выделенной полосе – бегуны и велосипедисты. Солнце палило нещадно, и свежий ветер с воды был весьма кстати. Далеко внизу раздавался гул машин. Опершись о перила, Софи стала смотреть на город, а Тодд встал позади нее, указывая на разные небоскребы, положив руку ей на плечо, его оживленное лицо было всего в нескольких дюймах от ее.

– Это Всемирный торговый центр, отель «Четыре сезона». Вон то здание с зеленой крышей – Вулворт. Можешь себе представить, что когда-то оно было самым высоким в Нью-Йорке?

Как обычно, его лицо светилось энтузиазмом, а небрежное прикосновение было естественным и непринужденным. Внезапно Софи вспомнила, каким напряженным и нетерпеливым был Джеймс, когда они в кои-то веки выбрались на выставку в Национальной портретной галерее, как он осторожно стряхнул ее руку со своей, чтобы порыться в карманах, проверяя, на месте ли бумажник.

– Слушай, англичанка, через пару недель в верхнем Вест-Сайде откроется новый ресторан, – сказал вдруг Тодд, когда они продолжили свой путь. – Ты можешь прийти и стать моим гурман-штурманом?