Маленькая кондитерская в Танглвуде

Ник продолжал ухаживать за Домино с ответной улыбкой на лице. Помимо собственных прыжков, ему также нравилось привлекать молодые таланты (как лошадей, так и наездников), а Джордан был действительно талантливым парнем. Парень уже выиграл несколько соревнований в своей возрастной группе, а его имя в различных кругах конкуристов начали передавать из уст в уста, называя его новым и перспективным всадником.

Ник вспомнил, когда он сам был в таком положении – слишком много лет назад, о чем ему не хотелось думать. Он утешал себя мыслью, что, по крайней мере, конкур – это один из видов спорта, где возраст не имеет слишком большого значения. Взять, к примеру, Питера Чарльза – ему было почти шестьдесят, а он все еще участвовал в соревнованиях. Этого нельзя было сказать о многих других видах спорта. В большинстве из них тебя отправляли на пенсию уже в тридцать лет.

Не то чтобы Ник был близок к шестидесяти, но в тридцать два года его тело ощущало удары сильнее, чем десять лет назад. К счастью, его уже давно не сбрасывали (хотя сегодня он был близок к этому благодаря тому водителю-идиоту), но неосторожное копыто, наступившее на ногу, или удар по лицу мощной головой лошади причиняли больше боли, чем раньше. Только на прошлой неделе его придавило к стенке стойла, и ребра до сих пор болели. Ему действительно следовало быть осторожнее: он, как никто другой, знал, как легко может произойти несчастный случай, особенно если речь идет о лошадях. Он хорошо знал и последствия.

Нет, он определенно был уже не так молод, как раньше. Тем не менее он не хотел быть в другом месте или заниматься чем-то другим. Лошади были его жизнью, причиной, по которой он вставал по утрам с постели, и они были добры к нему, обеспечивая ему тот образ жизни, который он любил, определенную степень славы и карьеру, в которой он был чертовски хорош. Но он был вынужден признать, что в эти дни тренировки доставляют ему больше удовольствия, чем соревнования.

Ник похлопал Домино по крестцу в знак того, что сеанс груминга окончен, отвязал недоуздок и повел лошадь в стойло, где отстегнул поводок и отпустил животное. Лошадь сразу же подошла к своей поилке, установленной на стене, и стала всасывать ртом прохладную свежую воду, время от времени поднимая морду, чтобы посмотреть на Ника. Капельки воды покрыли пушистые волоски на носу и подбородке Домино, и как только он напился, то подошел к двери, свесил голову и вытер морду о куртку Ника.

– Спасибо, – язвительно сказал Ник, отталкивая большую голову.

Лошадь фыркнула на него и повернулась к своему корму, подвижными губами выдергивая пряди сухой травы из сетки сена, и вскоре звуки довольного чавканья заполнили стойло. Ник тоже хотел бы иметь возможность неторопливо пообедать, но ему нужно было выполнить бумажную работу и позвонить, поэтому обедом Ника стал наспех приготовленный бутерброд, съеденный за рабочим столом. Иногда ему действительно хотелось поменяться местами со своими изнеженными лошадьми.

– Ник Сондерс, – сказал он, отвечая на звонок и заглатывая багет с ветчиной и салатом. Багет был немного черствым, но все же лучше, чем уже нарезанный, покрытый плесенью белый батон в хлебной коробке. Ему уже давно нужно было сходить в магазин, но он никак не мог найти время. Обычно за продуктами следила Тиа, но в последнее время…

– Дорогой, это Миранда. Как дела? – промурлыкал в трубке вальяжный голос, и Ник закатил глаза.

– Хорошо, спасибо, а у тебя?

– Стало намного лучше от твоего голоса. У меня был ужасный день.

Ник догадался, что должен был спросить, что случилось, но его это не волновало. В жизни Миранды всегда случался тот или иной кризис, обычно по типу «мой стилист в отпуске на две недели – что мне теперь делать?». Миранда могла быть очень веселой, безусловно привлекательной, хорошо воспитанной и при деньгах (при больших деньгах, благодаря ее отцу, лорду Тонбриджу), но она также была довольно самовлюбленной и поверхностной – хотя Ник должен был признать, что однажды застал ее плачущей за телевизионной рекламой по сбору средств для детей в Судане. Как он помнил, она продала одно из своих украшений и отправила вырученные деньги в благотворительный фонд. Он восхищался тем, что она действовала, а не просто болтала. По правде сказать, вся семья часто участвовала в местных делах, поэтому Миранда регулярно вносила свою лепту в жизнь общества. И все же иногда она могла быть немного драматичной.

– Я звоню не просто так, – продолжила она после паузы, которую Ник отказался заполнять. – В субботу вечером у нас в доме будет небольшая вечеринка, и я подумала, не хочешь ли ты прийти. Пожалуйста, скажи «да», потому что в противном случае я буду вынуждена слушать, как старые папины дружки рассказывают о последней охоте или о своих акциях в какой-нибудь ужасной компании.