Маленькая леди и принц

– Мы познакомились с Александром, когда мне было девятнадцать лет. В ту пору, сразу после войны, я пела в «Кавальер-клубе» в районе Реджент-стрит. Как я туда попала? Впервые поднялась на сцену просто ради забавы, когда была в этом клубе на свидании. Спела «Жестокосердную Ханну». Управляющий попросил меня прийти еще раз, и я подумала, а почему бы и нет. Тебе бы понравилось в «Кавальер-клубе», детка. Только вообрази: драпировки из бархата, огромные хрустальные люстры и немыслимо разношерстная публика. Там бывали и герцоги, и актрисы, и гангстеры. И те, и другие, и третьи опрокидывали коктейль за коктейлем и засиживались до самого утра. Местечко было весьма скандальное, но ужасно шикарное.

– А твои родители не возражали?

– Совестно признаваться, но в те дни я была очень своевольной. А мама с папой как раз разводились, что я крайне болезненно переживала. Отчасти из-за этого и замуж не выходила еще долго– предолго. Я купила себе квартирку в Кенсингтоне и не мешала родителям выяснять отношения. К тому же за мной увивались толпы поклонников. Они каждый вечер поили меня шампанским, присылали мне из теплиц в загородных имениях свежие пионы и предлагали руку и сердце… – Бабушка улыбнулась. – Мне было всего девятнадцать, но я притворялась, что мне двадцать два.

Я видела фотографии, на которых бабушка была запечатлена поющей, в блестящих парчовых платьях по фигуре, окруженная господами в смокингах и дамами в замысловатых коктейльных шляпках с коротенькими вуалями. Выражение ее лица на этих снимках было как у тридцатидвухлетней, трижды разведенной женщины.

– Как-то раз в клуб пришел Александр с компанией друзей. Они заняли столики в передних рядах, предназначенные для особо важных гостей. Как только наши взгляды встретились, мне почудилось, что мы знакомы много-много лет. Это было удивительное чувство, казалось, меня слегка ударило током. Я не могла отвести от него глаз и так разволновалась, что продолжала петь с большим трудом. Он просидел в клубе до закрытия, а в пять утра повез меня на завтрак в кафе близ «Ковент-Гардена», которое открывалось в такую рань для цветочников, купил мне кофе и все орхидеи, какие в то утро там продавали.

– Очень романтично,– на выдохе произнесла я.

Бабушка кивнула.

– Еще бы. Спустя некоторое время,– продолжала она,– я переехала в его квартиру, в Мейфэр, и стала, что называется, его любовницей. Но,– поспешила добавить она,– это было гораздо больше, чем просто сексуальная связь, Мелисса. Когда он бывал в Лондоне, мы почти не разлучались и ездили непременно вдвоем и в театры, и на вечеринки, и на концерты. Алекс мечтал, что мы поженимся, раздумывал, где нам жить, представлял, как будут выглядеть наши дети. Я полностью разделяла его желания. Мы были по уши влюблены друг в друга. Однако нам помешал семейный бизнес. Алексов отец делал все возможное, чтобы вернуться на родину. У старика на примете были гораздо более подходящие, чем я, кандидатуры на роль законной невестки.

– Но ведь ты тоже прекрасно подходила на эту роль, бабушка! – горячо воскликнула я. – Твой отец был судьей первой инстанции!

Бабушка скривилась.

– Таких, как он, в ту пору было без счета. А о маме ходила дурная слава. К тому же у меня до Александра уже были… скажем так, серьезные отношения кое с кем из поклонников. Но, несмотря на все это, нас с Александром, поверь, связывала пламенная любовь. – Она крепко сжала мою руку, и я поняла, что сейчас начнется самое неприятное.

– Потом он стал все больше и больше времени проводить за границей – решал семейные дела. Его родители жили то тут, то там – в Париже, в Нью-Йорке, на юге Франции. Мало-помалу мне это стало надоедать. Я начала злиться – примерно как ты на Джонатана. Тогда я уже была в таком возрасте, как ты сейчас, детка, а в ту пору даже двадцатидвухлетние незамужние женщины считались старыми девами. Мне хотелось определенности. Я была готова быть его любовницей до гробовой доски и то и дело ждать его из бесконечных поездок. Однако при таком раскладе оставалось незанятым место его официальной жены – вот с этим я смириться не могла. Петь я тогда уже бросила…

– Но сначала записала пластинку,– напомнила я.

– Да-а-а,– протянула бабушка. – Если уж совсем начистоту, мужчин, за которых я спокойно могла выйти замуж, у меня было хоть отбавляй. На мои развеселые вечеринки в Мейфэр кто только не приезжал! Оболтусы из высшего общества один за другим проникали ко мне по пожарной лестнице. Перси, твой дедушка, трижды в неделю присылал мне пионы – новый сорт, который он лично вывел и назвал в мою честь, возил меня на чаепитие в «Риц» и чуть ли не на коленях упрашивал стать его женой. А тот очаровашка актер? Его имени я лучше не буду упоминать. Да-да, и этот. Всегда забываю про него… – пробормотала бабушка, будто обращаясь к самой себе.

Я затаила дыхание.