Маленькая леди и принц

– По-твоему, я как-то могу им помочь?.. Но как? – осторожно спросила я. – Я бы с большим удовольствием, только, боюсь, для борьбы со столь матерым дебоширом у меня не хватит ни сил, ни опыта. Орландо фон Борш веревки из меня вил, надеюсь, помнишь? А его отец был всего лишь производителем фаршированных оливок, далеко не принцем.

– Нынешние принцы совсем не те, что раньше. – Бабушка со вздохом протянула мне журнал. – И потом, определение «матерый дебошир» к Ники не совсем подходит. Просто он не слишком большого ума и никак не научится чувствовать ответственность. Увы, бабочками по жизни порхают не только красивые женщины…

Я внимательнее посмотрела на фотографии, и мое сердце невольно дрогнуло. Вот это да! Николас больше походил на рок-музыканта, нежели на принца. Причем весьма и весьма привлекательного рок-музыканта. У которого в гараже несколько «феррари», а в каждом крупном порту по бывшей жене.

– Это он и есть? – спросила я, вдруг подумав, что могу ошибаться.

Бабушка кивнула.

– Ничего себе! Теперь я, кажется, понимаю, о чем ты.

Николас принадлежал к тому типу парней, из-за которых я могла совершенно потерять рассудок. Кареглазый, загорелый, с узкой талией и плечами профессионального пловца, он улыбался в камеру, обнимая неотразимых длинноногих «шоколадок», и излучал ровно столько обаяния, сколько требуется, чтобы завоевать женщину и оставить ее. Его красная шелковая рубашка была расстегнута чуть больше допустимого, из-под нее выглядывали темные волосы на груди, но неряшливым Ники не выглядел. Казалось, ему просто лень обращать внимание на косые взгляды. Его густые каштановые волосы растрепались. На приведение их в порядок потребовалось бы немало времени. Единственный недостаток Ники состоял в том, что красотки в туфлях с высокими каблуками от Лубутена были чуть-чуть выше, чем он.

Если его дед в молодости выглядел примерно так же, неудивительно, что бабушка до сих пор к нему неровно дышит.

Со вздохом облегчения я закрыла журнал. В данном случае помочь я не могла. Парень вроде Ники определенно не найдет для дамочки вроде меня ни одной минутки.

– Бабушка, ты прекрасно знаешь: ради тебя я сделаю что угодно,– сказала я. – Однако на Ники, безусловно, серьезная беседа с тобой повлияет гораздо сильнее, чем мои советы. – Я помолчала. Бабушка прикинулась самой невинностью. – Ты что, уже пообещала? Не спросив меня? – воскликнула я. – О нет! Как ты могла?

– Мелисса! – с напором произнесла бабушка. – Поговори с Ники всего лишь разок!

– И что я ему скажу? – засопротивлялась я.

– Что ни одна достойная девушка даже не посмотрит в его сторону, если он будет бросать людей в шоколадные бассейны!

Я строго посмотрела на нее.

– Бабушка, его не волнуют достойные девушки. И потом, что скажет Джонатан? После истории в Нью-Йорке с Годриком Понсонби я пообещала, что переключусь на самые невинные заказы, сосредоточу внимание на проблемах исключительно бытовых!

– Но ведь, это же неинтересно! – воскликнула бабушка, ставя чашку на блюдце. – Куда занятнее исправлять самих мужчин, а не только их одежду.

Она задела меня за живое. Мне доставляло огромное удовольствие с помощью разумных доводов и добротных брюк превращать неуклюжих и малопривлекательных парней в лакомые кусочки, однако я любила Джонатана. Его же мое пристрастие отнюдь не восторгало. Хорошо, что из Нью-Йорка он переехал в Париж и нам выдалась возможность начать отношения с чистого листа. С другой стороны, меня бесила необходимость выбирать между агентством и Джонатаном.

Я вспомнила, что лелею надежду совместить жениха, работу, Лондон и Париж. В таком случае мне пришлось бы каждый день ездить из Англии во Францию. Впрочем, сейчас не время разрабатывать этот безумный план.

– Мы с Джонатаном заключили соглашение. Он пообещал, что не будет допоздна задерживаться на работе, а я – что не стану возиться с клиентами, которым в самую пору обращаться к психиатру, а не к советчице по вопросам положения в обществе. И в этом Джонатан прав. На «перевоспитание» убиваешь неимоверно много времени,– сказала я, повышая голос, чтобы бабушка не заглушала меня своими восклицаниями.

Однако, едва закрыв рот, я против своей воли опять взглянула на фотографию принца Ники. Его глаза, в которых читалось: «Пойдем со мной, девочка-секси», будто не только следили за тобой с глянцевой страницы, но еще и подмигивали. Неудивительно, что подружки к Ники так и льнут.

– Мелисса,– со всей серьезностью произнесла бабушка. – Неужели ты, правда, все-все делаешь так, как хочется Джонатану? А я-то думала, я старомоднее!

Я поморщилась, борясь с соблазном и любопытством. По сути, одна-единственная встреча ничего не изменит. Я помолвлена с лучшим мужчиной во всей Европе. Если я увижусь за чаем с этим дурнем, он незамедлительно проявит свою истинную сущность. Тогда бабушка, не исключено, опрокинет на него молочник, на этом история и закончится.

Выждав достаточно времени, бабушка улыбнулась обезоруживающей улыбкой – именно благодаря таким улыбкам бабушку вот уже пятьдесят лет обожает лондонский высший свет.