Маленькая леди и принц

– Ты еще далеко не все знаешь,– пробормотала я, с ужасом представляя себе, какими страстями грозят обернуться крестины. Отец непременно пригласит всех родственников, перед которыми жаждет повыставляться. Имя же им – легион. – Я только на ночь. Завтра утром вернусь. Поэтому, может, не будешь готовить отбивные сегодня? Чтобы не пропадали?

– А они и не пропадут,– весело проговорил Нельсон. – Я пригласил на ужин Леони.

– Леони? – Мое сердце сдавило странное чувство, по-видимому ревность. Меня дома не будет, а Нельсон устроит себе романтический вечер. – Ты не говорил, что она приедет…

– А что, должен был?

– Гм, конечно не должен,– ответила я. –Просто я не думала, что вы до такой степени подружились…

– Я решил, что над о получше ее узнать до того, как мы отправимся в путешествие,– произнес Нельсон невозмутимым тоном. – По-моему, ты не очень-то довольна, хоть на прошлой неделе по собственной воле взяла на себя роль купидона.

– Да нет, я довольна. Если отбивных будет много, может, позовешь еще и Роджера? – торопливо произнесла я.

– Может,– несколько странным голосом ответил Нельсон. Он помолчал. – Ты что, не хочешь, чтобы я приглашал Леони? Но почему? Неужели– ревнуешь?

– Нет! Нет! – воскликнула я. – Нет, что ты. Просто мне показалось, что с ней немного», скучно. Вот и все. В любом случае ты волен приглашать на ужин кого угодно. Я вернусь завтра, так что, если парочка отбивных останется, будет замечательно! – чересчур бойко произнесла я и положила трубку.

Габи, явившаяся ко мне во время перерыва на ланч, чтобы поговорить о канапе и прочих закусках, приняла новость о Нельсоне и Леони с нескрываемым возмущением.

– Леонизер Скрудж приедет на ужин? – воскликнула она. – Да поможет Нельсону Господь Бог! Готова поспорить, они будут целый вечер разглагольствовать о кредитных картах, а потом битый час пререкаться с таксистом, чтобы он отвез ее домой за минимальную плату.

– Надо понимать, ты не воспользовалась ее советами? И не стала копить деньги на пенсию?

– Нет! – выпалила Габи, открывая журнал для невест. – И пусть Нельсон передаст ей, что проводить медовый месяц на острове Мэн вместо Барбадоса я тоже не намерена! Там вовсе не «та же романтика». Не поеду никуда, где есть «Скай спортс», а то Аарона будет не оттащить от ящика.

– Хмм… Мне казалось, Леони Нельсону подходит во всех смыслах. Она ведь не транжирка, у нее хорошая должность, она привлекательная, без богатейских заскоков, не любительница бестолковых телепередач… В ней есть все, что я бы хотела видеть в половине Нельсона. Так почему же я не радуюсь?

Я замолчала. Габи взглянула на меня.

– Не волнуйся, Мел. Как только она намекнет, что Нельсон мог бы экономить на его обожаемом оливковом масле и остальных вкусностях, без которых ему никак, он в два счета ее бросит.

– Да я ведь и не волнуюсь,– сказала я. – Просто хочу… чтобы он чаще знакомился с девушками и выбрал для себя самую подходящую.

– Самую подходящую? Ты правда этого хочешь?

– Естественно, правда! Ему нужна необыкновенная подруга. Он этого заслуживает.

Габи таинственно расширила свои карие глаза.

– Да, все верно, Мелисса.

Она вновь уткнулась в журнал и продолжила делать пометки о йоркширских пудингах.

Я вышла из машины – и поразилась неестественной тишине. По-моему, родительский дом встречал меня безмолвием лишь в те вечера, когда мама устраивала суши-вечеринки и гостей увозили в сельскую больницу с поголовным пищевым отравлением.

– Привет! – воскликнула я, входя в дом.

Мой голос прокатился эхом по безлюдной прихожей. Я взглянула на столик, где пестрели выпуск «Харперс», на который подписывалась мама, несколько писем из банка, рекламные проспекты и прочие бумаги. Странно! Обычно почту расхватывали, не успевал почтальон опустить ее в ящик

Мое внимание привлек голубой конверт. Точно такие же покупали для Джонатанова бухгалтера. Я взяла письмо и прочла надпись. М. Ромни-Джоунс.

Непонятно, подумала я. Почему его отправили сюда, а не по нашему новому парижскому адресу? Может, это по вопросу налогов?

– Мелисса!

Я резко повернулась и увидела прямо у себя за спиной папу. К его груди была пристегнута замшевая кенгурушка. В ней малыш Эмери одновременно с часто моргающим дедом открывал и закрывал блестящие круглые глазенки. Рос он не по дням, а по часам. Его запястья и коленки стали очаровательно пухлыми, будто на них надели браслетики. Картину портило лишь то, что кроха была явно без ума от деда-интригана.

У обоих были одинаковые, немного расплющенные красные носы, что вообще пугало. Создавалось впечатление, что отец нашел свою уменьшенную копию.

– Папа! – произнесла я. – Привет!

Тут я заметила возникшую на верху лестницы Эмери. Увидев папу, она помрачнела и бесшумно исчезла.

– А где все остальные? – спросила я. – Мне показалось…

– Письмо адресовано тебе? – размахивая пальцем перед моим носом, спросил отец.

Я взглянула на конверт.

– Гм… оно от Джонатанова бухгалтера. Тут написано «М. Ромни-Джоунс», так что я подумала…