Маленькая леди и принц

Выглядела я ужасно. А если точнее – как начинающая голливудская актриса, которая умерла пролежала под дождем и была похоронена мокрой. Вокруг моих глаз темнела размазанная тушь, сами глаза были красные от слез, тщательно уложенные вчера волосы растрепались и закрутились в беспорядочные спирали. В довершение картины сбоку на носу белело странное пятно.

Бог его знает почему, но мысль о том, что Ники всю ночь смотрел на эту точку, расстроила меня больше всего.

Я машинально схватила бутылку с первым попавшимся очищающим лосьоном и протерла лицо. Потом погрузилась в теплую ванну и лежала до тех пор, пока не почувствовала, что очистилась от грязи и горечи. Потом долго и тщательно мыла волосы, чтобы отделаться от воспоминаний о прошлой ночи.

Я всегда, как вымою голову, сразу оживаю, даже с серьезнейшего похмелья. Укутавшись в мягкий халат, я вышла из ванной розовая и ароматная. От внутреннего мрака мне избавиться, конечно, не удалось, но хотя бы внешне я, слава богу, походила теперь на саму себя.

Я обратила внимание, что на стуле у кровати лежит стопка аккуратно свернутой одежды. Была ли она здесь, когда я уходила в ванную? Слегка хмуря брови, я развернула белоснежную рубашку (как по-парижски!) и черную юбку. Ниже лежали симпатичное хлопковое летнее платье и кофточка. По размеру мне все подходило.

Я уставилась на странным образом очутившиеся здесь вещи. Надевать вчерашний наряд у меня бы не поднялась рука. В моей сумке, как обычно, лежала припасенная на крайний случай пара брюк, однако все, что можно было надеть к ним, осталось в квартире Джонатана.

В квартире Джонатана, мысленно повторила я. А ведь ты никогда не чувствовала себя там как дома, верно?

Подумаешь обо всем позднее, велел мне внутренний голос. Сначала наберись сил.

При свете дня квартира казалась еще более просторной, чем накануне вечером. Высокие лепные потолки и золотые люстры радовали глаз. А неестественная тишина настораживала.

Я на цыпочках прошла на кухню. Там Ники тоже не оказалось. Но кто-то накрыл стол к завтраку.

Я с любопытством оглядела серебряный кофейник, круассаны, джем, английский мармелад и тонкостенную фарфоровую посуду. На чашке, блюдце и тарелках красовалось по небольшому гербу. А нож оказался довольно тяжелым – наверное был изготовлен из какого-то особого серебра.

Когда я слегка дрожащей рукой наливала кофе, у меня за спиной послышался голос:

– Если нужно что-нибудь еще, пожалуйста, говорите.

Я чуть не выпрыгнула из собственной кожи. На пороге стояла служанка-филиппинка.

– Нет,– пробормотала я, пролив кофе. – Нет– нет, большое спасибо.

– Принц Николас вынужден был срочно уехать,– произнесла она. – Он передал свои извинения и попросил меня позаботиться о вас.

– Да, конечно,– сказала я, думая, что вряд ли Ники о чем-либо ее просил. – А когда он вернется? Не знаете?

Служанка покачала головой.

– Понятно.

Заявить «вы свободны» у меня не поворачивался язык. Как ее выпроводить, чтобы остаться наедине со своей головной болью, я не имела понятия. Признаться честно, она смотрела на меня так, будто я была далеко не первой женщиной, появившейся из спальни Ники.

– Спасибо, мне больше ничего не нужно,– нашлась я. – Кстати, кофе очень вкусный!

Служанка изумленно улыбнулась.

– Спасибо.

Она бесшумно исчезла.

Я опустилась на стул и потерла виски. Что следовало предпринять? С чего стоило начать?

С сумки, пришла на ум решительная мысль.

Заряда телефонной батареи было еще предостаточно, и я принялась прослушивать голосовые сообщения. Их оставили пять штук.

Первым звонил Джонатан. Слышать его голос я пока не могла, но пересилила себя.

«Мелисса, это Джонатан. Мелисса, мы наговорили друг другу много резких и обидных слов. – Последовало секундное молчание, во время которого он наверняка провел правой рукой по волосам. – Ты совершенно права: нам обоим требуется время, чтобы подумать, в каком направлении двигаться дальше. Не хочу тебя торопить. Давай побеседуем через неделю. Прости меня. Пожалуйста, прости. Ты необыкновенная женщина. Я никогда…» Его голос оборвался, и запись прервалась.

После этого я секунду-другую седела не шевелясь.

Потом взяла себя в руки и стала слушать второе сообщение. Его оставил Нельсон.

«Привет, Мел. Я, гм… Я слышал, что в Кале, в «Сейнсберис», продается отличное вино и по вполне доступной цене. Мы пробовали такое на занятиях. Я, гм, подумал, может, гм, купить ящик или даже два прямо на этих выходных? Роджера нет, он уехал куда-то с Зарой… Знаешь, мне пришло в голову, если ты вдруг не помиришься с Джонатаном, может, мне за тобой приехать? Вчера вечером ты не перезвонила, и я, гм, волнуюсь. В общем, жду ответа».

Услышав голос доброго и заботливого Нельсона, я чуть снова не расплакалась, но прикусила губу и набрала его номер. Он ответил мгновенно, будто знал, что телефон вот-вот зазвонит.

– Мел?

– Привет, Нельсон,– сказала я, глотая слезы. – Если твое предложение еще в силе, я с удовольствием его приму.

– Замечательно!

– Ты сейчас где? – спросила я.

– Гм, на окраине Парижа. Мое сердце наполнилось теплом.

– Ты здесь? А если бы я отказалась?