Маленькая леди в большом городе

– В моем расчудесном доме полным-полно копов из трех стран, мне нельзя туда соваться, разве не ясно? – не без удовольствия прокричала Аллегра. – Моя нога бы не ступила на ваш чертов порог, если был бы хоть какой-нибудь выход! Не понимаете? Я ушла от мужа, но не тронулась умом!

Мама судорожно вздохнула, будто ей не хватало воздуха, и стала что-то искать в сумке для рукоделия. Я было подумала, сейчас она примется вязать более серьезную вещь, заготовленную для крайне тяжелых случаев, но мама извлекла пузырек, открутила крышку, высыпала на руку пригоршню таблеток и проглотила их.

– Валерьянка, – объяснила она, прочтя испуг на моем лице.

– Валерьянка, викодин, валиум, – протяжно произнес отец, попыхивая сигарой. – Алфавит наркомана не богат буквами.

– Виагры в нем, конечно, не найдешь, – съязвила Аллегра.

– Довольно! – проревел отец. – Я иду в кабинет. Сяду за работу. Не желаю обмануть доверие двадцати трех тысяч человек, что отдали за меня свои голоса.

С этими словами он затушил в камине окурок сигары и с важным видом удалился.

Аллегра, на миг встав, снова тяжело опустилась на диван и окинула раскрытую дверь злобным взглядом.

– Я думала, с возрастом придурки, типа него умнеют.

– Как бы не так, – отозвалась мама. Едва отец исчез, на нее нашло умиротворение. Вязала она, однако, в том же темпе. – С годами они лишь делаются несноснее. Как вонючие сыры.

Угощать меня никто не порывался, поэтому я сама взяла чашку с подноса на столе красного дерева и сделала глоток остывшего чая. Мне не терпелось засыпать Аллегру вопросами, и я раздумывала, как бы начать разговор, чтобы опять не разразилась буря. Поверьте, найти подходящую фразу оказалось ой как непросто.

– Долго ты планируешь здесь пробыть? В Англии?

– Бог его знает. – Аллегра театрально вздохнула, скинула туфли и поджала под себя ноги с аккуратными ярко-красными ногтями на пальцах. – Наверное, до тех пор, пока не депортируют.

– До этого, наверняка не дойдет, дорогая моя, – пробормотала мама. Помолчав, она спросила более серьезным тоном: – Или я ошибаюсь?

Я замерла в ожидании ответа.

– Все зависит от планов мерзавца Ларса, – процедила Аллегра. – Когда я узнаю, что он затеял, будьте уверены, ему придется бегать не только от Скотленд-Ярда.

Я отпила чая из чашки, мысленно благодаря Бога, что у меня, по крайней мере, морально здоровый и в высшей степени ответственный друг. Худшее, на что он был способен, – попросить секретаршу, чтобы та заплатила за парковку его автомобиля.

– Аллегра, – осторожно начала я, – почему полиция обыскивает твой дом? Надеюсь… никто не пострадал?

Аллегра бросила на дверь высокомерный взгляд, проверяя, не затаился ли где-нибудь папаша. Она явно желала по возможности обойтись без его вмешательства – почему, я не имела понятия.

– Ларс спелся с международной шайкой контрабандистов. Не знаю, чем они промышляют. Наверное, кокаином, – беззаботно прибавила она, крутя на пальцах правой руки крупные золотые кольца. – Еще я что-то слышала про рога носорога. И про антиквариат. Вот ведь болван!

– Боже… – в ошеломлении пробормотала я. – Мне и в голову не могло прийти, что Ларс…

– Да, и про оружие, – продолжила Аллегра, щелкнув длинными белыми пальцами. – Плюс какой-то другой наркотик, не помню…

– Аллегра!

– Не исключено, что они еще отмывают деньги. Но, черт возьми, какой смысл искать улики в моем доме?

Моего сестрински теплого ответа не последовало, и с минуту мы сидели в тишине, нарушаемой лишь истеричным постукиванием маминых спиц. Я никак не могла понять, что она вяжет: не то попону для Дженкинса, не то нечто вроде ритуальной шапочки.

– Мам, что это будет? – спросила я, сгорая от любопытства и на время забывая про Интерпол. – Эмери, случайно, не беременна?

– Насколько я знаю, нет, дорогая, – ответила мама. – Мне просто нравится вязать. Руки постоянно заняты. Следую совету одной дамы из «Женского института» – пытаюсь бросить курить. Она жизни не мыслила без сорока сигарет в день, а теперь вяжет по огромному покрывалу в неделю. К тому же когда мне становится совсем невмоготу, я теперь представляю себе, как втыкаю спицы в мерзкий папин нос.

– Еще не решили, как будете отмечать юбилей свадьбы? – поинтересовалась Аллегра. – В сентябре ведь тридцать пять лет, правильно?

Мамины пальцы задвигались быстрее.

– До юбилея еще несколько недель. Пока даже открытки не покупайте – слишком рано. Всякое может случиться.

– Что ты намерена делать? – спросила я у сестры, меняя тему. – У тебя, э-э?.. – Заговаривать о деньгах было неловко. Ненавижу подобные беседы. – Полиция не приняла каких-нибудь ужасных мер? Не заморозила твои счета?

Аллегра резко наклонила вперед голову, и ее черные как вороново крыло волосы заколыхались.

– Откуда, черт возьми, ты об этом знаешь?

– Просто предположила. – Не настолько я тупая. С папой подобное случалось дважды.

Аллегра вздохнула.

– Представь себе, ты угадала. Именно это и произошло. А брать взаймы у этого гада я не желаю.

– Ты о ком? О папе или о Ларсе?

– О папе. Ларс сам мне должен.

– Ну и правильно, дорогая, – пробормотала мама. – Папа все равно вряд ли дал бы тебе в долг.