Маленькая леди в большом городе

Но тот ли он, за кого себя выдает? – подумала я, вдруг осознав, что его пристальный взгляд чем-то очень напоминает отцовский.

Я не кровать, которую можно спокойно отправить в Нью-Йорк и поставить в музее. И знала, для чего живу!

– Тебе нужна такая женщина, что красовалась бы рядом, как первая леди, на вечерах вроде сегодняшнего, – произнесла я, собравшись с духом– Типа тех, кто проводит благотворительные акции, знает все правила игры и безупречно выглядит, когда на нее ни взгляни. Такой была Милочка. Мне казалось, ты больше не хочешь ее знать. Я думала, ты предпочел меня…

Джонатан долгую минуту смотрел на меня в изумлении, потом глубоко вздохнул.

– Мелисса. Да, я предпочел тебя. Но я уже был однажды женат на женщине, которая посвящала карьере всю себя, а на остальное плевала, – произнес он, по-видимому не считая нужным вникать в мои слова. – На меня, на наш дом, на семью. Неужели и ты намекаешь на то, что положила на одну чашу весов меня, а на другую свое чертово агентство?

Я хотела было сказать ему, что дело не в агентстве, а во мне, в том, что я собой представляю. Однако если он сам ничего не понимал, не имело смысла заводить об этом речь.

– А ты требуешь, чтобы я выбрала одно из двух? – твердо произнесла я.

Когда-то и я попросила его о том же – он не смог сделать выбор.

Мы испепеляли друг друга взглядами, а вокруг темнели холодные мраморные статуи. Я радовалась, что стою в вечернем платье: из-за корсета и чулок приходилось все время держать ровно спину.

– Наверное, да, – ответил, наконец Джонатан, потирая подбородок.

Мое сердце раскололось на части. Грудь наводнило отчаяние. Однако я мужественно сохра няла достоинство. Внутри все кричало от боли, но я не опустила головы.

– Ты требуешь, чтобы я оставила семью и друзей, уехала за тридевять земель, зажила в окружении твоих приятелей, твой бывшей жены, ее собаки и… всего остального, что с ними связано, – произнесла я голосом, который сама не узнавала. – Хорошо, я пойду на это, Джонатан, потому что люблю тебя. Несмотря на то что ты дни напролет пропадаешь на работе. Но помимо этого ты вынуждаешь меня отказаться от дела, в котором я нашла себя, которое веду поистине хорошо, хочешь, чтобы я оставила в прошлом абсолютно все, – это невозможно. Тогда я перестану быть собой – женщиной, какую ты полюбил. Рано или поздно ты разочаруешься во мне, и отношения пойдут прахом.

Я заставила себя взглянуть на Джонатана и, увидев, как напряжены черты его лица, которые я так хорошо знала и любила, на миг обмерла от душевной боли. Я все верно говорила и сознавала, на что себя обреку, если приму его условия. Каких мне стоило трудов повернуть жизнь так, чтобы больше не зависеть от отца! Я не могла позволить себе впасть в новую зависимость.

– Как жаль, что приходится говорить об этом именно сегодня, – сказала я, борясь с желанием расплакаться. – Я в жизни не была так счастлива, как в этот вечер. Но ведь ты прав, Джонатан: я совсем не знаю Нью-Йорк и здешних людей.

Может, тебе нужна женщина, для которой этот город не загадка.

Я с трудом сняла кольцо с пальца – в районе сустава оно застряло, – и, с силой потянув его, я почувствовала жуткую боль. Сердце болело стократ сильнее.

– Вот. – Я отдала кольцо Джонатану. – Я не могу его принять.

– Ты разрываешь помолвку? – тихо спросил он.

Я подняла на него глаза, в которых теперь стояли горячие слезы. И почувствовала себя вдвойне несчастной, увидев, что повлажнели и глаза Джонатана.

– У меня нет иного выхода, – пробормотала я, глотая подступивший к горлу ком. – Настанет день, когда ты осознаешь, что совершил очередную ошибку. И захочешь со мной развестись. Я этого не вынесу.

Не успел Джонатан вымолвить и слова, я резко повернулась на каблуках и пошла прочь, а он остался на месте – недвижимый, словно мраморная статуя.

Не знаю, как я нашла обратную дорогу в этом лабиринте коридоров и залов с витринами, но вышла прямо в вестибюль с гардеробом, пропахший ароматом лилий и дорогими женскими духами.

Приблизившийся ко мне служащий хотел было объяснить, как пройти к основному залу, но я ответила, что не собираюсь на праздник, и, с трудом передвигая ноги, опустив голову, чтобы вдруг не увидеть Синди, направилась к выходу, когда вдруг столкнулась с парочкой.

– Простите, – пробормотала я и, услышав радостные возгласы: «Мелисса! Мелисса!», подняла голову.

Передо мной стояли Бонни и Курт Хегели.

Черт побери! Как же некстати!

– Мелисса? – Курт взял меня за руку. – Ты хорошо себя чувствуешь? Впечатление такое, будто не очень. Стряслось что-то страшное? Не желаешь присесть? Бонни, взгляни на нее.

– Я нормально себя чувствую. Честное слово, – выдавила из себя я.

– Курт, сбегай принеси ей стакан воды. Только побыстрее! – Бонни отправила мужа за питьем и пристально всмотрелась в мои глаза. – Тебе точно не плохо?

– Хм… Не совсем. – Я покачала головой. – Мне… у меня кое-что случилось… Надо возвращаться домой. Срочно.