Маленькая лгунья для большого полковника

Теперь Дамиан шел по следу бандитов, а яркий полумесяц помогал ему в этом. Выносливый, не делающий припасов, озверевший от жажды мести он не останавливался ни на секунду и уже к следующей ночи нагнал добычу. Оставалось только спрятаться и ждать темноты. Ночь обещала быть облачной и холодной. Месяц спрячется за тучи, и привыкшему охотиться в темноте Дамиану будет легко выследить своих жертв.

Увидев вдалеке тлеющий костер, прокрался на четвереньках через кусты поближе к очагу и посчитал спящих ублюдков. Их было четверо…А он считал, что трое, судя по следам лошадей, но значит у одного из них лошади не было. А затем он оседлал жеребца Керуков.

Ублюдки храпели, и вокруг костра валялись пустые банки из-под пива.

Они не успели опомниться, как в тело каждого из них впились тонкие стрелы и лишили их сознания. Они не смогли сопротивляться, когда Дамиан связал каждого из них и подвесил на толстых ветвях вниз головой. Он подождал, когда ублюдки придут в себя. И начнут мычать и дергаться в ужасе, когда заметят его с битой в руках.

— Я, Дамиан Керук, приговариваю вас к смерти. За насилие, за убийство моих отца, матери и нерожденного младенца, а также за воровство. Вы умрете прямо сейчас самой страшной смертью. И нет, я не дам вам последнего слова. Мне плевать, что вы можете сказать в свое оправдание.

Через час он спокойно ехал в направлении своего дома, ведя за собой своих лошадей и мула. К луке его седла были привязаны четыре окровавленных скальпа, а на деревьях остались висеть бесформенные туши мяса…еще живые, облепленные красными муравьями. Смерть ублюдков будет мучительной и долгой. Как принято в одном из самых враждебных и непримиримых племен команчей.

— Дамиан…

Тогда он еще слышал и разговаривал. Тогда ему было всего двадцать, он строил ранчо на деньги отца с матерью, работал посыльным и разносчиком пиццы, собирался идти в армию и спал со всеми смазливыми девчонками в округе. Красивого молодого индейца почти каждая вторая заказчица готова была затянуть в свою постель. Экзотика и запрет кружили им голову, а Дамиан с радостью этим пользовался. Ему нравилось покрывать дочерей белолицых, заносчивых господ, которые смотрели на него, как на мусор. Нравилось трахать их и забывать уже на следующий день их имена.

С Мартеллой он познакомился на вечеринке. И нет, он там не развлекался, он обслуживал богатеньких девочек и мальчиков и разносил еду и напитки. Она начала строить ему глазки первая, девятнадцатилетняя кобылка с длинными черными волосами до пояса, томными карими глазами и пятым размером бюста. Дочка хозяина огромного дома на побережье. Через час он уже трахал ее в туалете под стеночкой, через день она нашла его недостроенное ранчо и приехала осчастливить его там своим роскошным телом. Они встречались несколько раз в неделю, бурно занимались сексом, потом она уезжала домой, а он даже не знал номера ее мобильного и умудрялся забыть о ее существовании до следующего раза.

Ее мексиканское происхождение выдавал легкий акцент, смуглая кожа, темно-шоколадные глаза и роскошные формы. В ту ночь она снова осталась у него до утра. Он никогда не настаивал, но и не был против. Ему нравилось, когда ее упругое, сочное тело согревало его под легким одеялом в прохладную весеннюю ночь. Мартелла была его любовницей уже больше трех месяцев. Его это устраивало, не нужно было искать кого отыметь, тем более Мартелла виртуозно владела своим длинным красным язычком, умела заглотить его нехилое индейское хозяйство по самые гланды и очень любила позу наездницы.

— Почему ты встал с постели? Очень холодно без тебя, Дамиии…вернись ко мне.

Попыталась схватить его за руку, но он одернул запястье и подошел к широко распахнутому окну, отодвинул шторы и закурил, всматриваясь в ночное, ясное небо. Дамиан ей не ответил…Он думал о том, что деньги родителей заканчиваются, а его работа приносит такой мизер, которого хватает только на перекусить и выпить на выходные пива. Ранчо все еще недостроено…Мистер Робин когда-то говорил ему «Если захочешь заработать честным трудом, мальчик, иди служить в армию и защищать свою родину. Самое благородное дело для взрослого мужчины — зарабатывать на жизнь на войне. Мог бы, если бы не мое колено, я бы всю жизнь провел с запахом пороха и свободы».

Мартелла встала с постели и подошла к нему сзади, прижимаясь полной голой грудью к его спине и царапая коготками по его плечам.

— Почему молчишь и не отвечаешь? Мы не виделись больше трех дней. Ты не соскучился по мне?

— Соскучился.