Маленькая Лизи Кроуфорд и пансион мадам Тьери

Осторожно прокравшись в свою комнату, Лизи нырнула под одеяло и тут же уснула, окончательно обессиленная после долгого-долгого волнительного дня и тревожной ночи.

Глава 4.

Колокольчик Санта-Клауса звенел и звенел, как будто приглашая всех желающих на рождественскую ярмарку. Этот звон приближался, становился всё сильнее, и Лизи удивилась, ведь сейчас не Рождество, а всего-навсего начало октября. Откуда взяться рождественской ярмарке? Или это звонок телефона в парадной их дома? Тогда почему никто не берет трубку? Ладно, скоро этот звон утихнет, и Лизи сможет и дальше спокойно спать. Однако звук колокольчика не умолкал, наоборот, он становился все отчетливей и звонче. Лизи приоткрыла глаза. Звон был настоящий, и это был не телефон или волшебный колокольчик. Лизи откинула одеяло и села на кровати, свесив босые ноги. Наступило утро. Кто-то шел по коридору и звенел в колокольчик. Это была миссис Ригли; она размеренно шествовала с колокольчиком в руке и будила воспитанниц. Было только семь часов, за окнами еще стояла кромешная темень, и Лизи совсем не хотелось одеваться и куда-то идти. Однако Фрайни и близняшки уже встали, и Лизи пришлось последовать их примеру. Девочка сонно побрела в ванную комнату, которых на этаже было две, молча умылась, затем оделась в своей комнате и спустилась с другими воспитанницами в гостиную.

В гостиной стоял огромный тяжелый деревянный стол из красного дерева, очень старый, судя по его виду. Столешница была в нескольких местах сильно истёрта, кое-где выглядывала мелкая щепа, и Лизи подумала, что надо быть поосторожней, чтобы не поцарапать руки. Во главе стола сидела миссис Ригли, напротив неё – мисс Дуглас. Лизи посадили рядом с совсем крошечной девочкой лет пяти; она сидела на специальной подушечке, так как без неё не доставала бы до тарелки. Малышку звали Люси, она была дочкой местного викария, священника. и жила в пансионе, пока её отец находился в отъезде. У девочки были пухлые щеки и веселые черные глазенки. Дальше сидела Фрайни, а с правой стороны от Лизи – невзрачная на вид девочка примерно одного с Лизи возраста, очень просто одетая, с чёрными как смоль волосами и грустными серыми глазами. Она сонно искала что-то в своей тарелке. Напротив Лизи сидели «сестры-цыганки», как окрестила их про себя девочка, Камилла и Виталина. Они делано не обращали внимания на Лизи, как будто вчера ничего не случилось, и пытались манерно завтракать, соблюдая все заповеди этикета и желая показать своим видом превосходство над окружающими. Но выглядело это по-детски неуклюже и очень смешно. Поэтому, глядя на них, Лизи улыбнулась про себя, и настроение у неё улучшилось.

Рядом с близняшками сидели еще три воспитанницы. Одна была совершенно обычного вида девушка со смуглой кожей и льняными волосами. Она ничем не выделялась среди обычных лондонских подростков. Её звали Агата. Две другие воспитанницы были постарше Лизи года на четыре, их звали Милдред и Марго. У Милдред была короткая стрижка с челкой, светлые волосы, на ней было нарядное платье, напоминавшее наряд фарфоровой куклы. Близняшки Виталина и Камилла рассказали потом Лизи, что отец Милдред был контрабандистом. Он тайно перевозил куда-то диковинные предметы старины и всегда скрывался от полиции. И это было так опасно и романтично! Но вот её мать, увы, почти все время находилась в лечебнице для дам со слабыми нервами. Подруга Милдред Марго выглядела намного старше своего возраста. Она была очень высокая, с мальчишеской фигурой, острыми плечами и коленями. Её шикарные от природы волосы, похоже, никогда не знали гребня, и прическа напоминала, скорее, осиное гнездо, чем прическу приличной девочки. Как оказалось, и вела она себя совсем по-мальчишески: хорошо разбиралась в моторах, убивала голубей из рогатки, не умела шить и предпочитала носить брюки вместо платьев.

Все уже приступили к завтраку, когда дверь в гостиную открылась и вошла еще одна девушка, очень взрослая, высокая и красивая.