Маленькая метла (The Little Broomstick)

Ну, вот она, крайняя нужда, и если заклинание обратится на нее, будет совсем плохо. Будет совсем плохо для Тиба и его брата и для бесчисленного множества созданий, которых она так отчаянно жаждала освободить.

Она затаила дыхание. Массивная дверь плотно закрыта. Не нужно даже шептать. Она начала говорить нормальным, громким голосом и быстро и отчетливо произнесла…

Там было только шесть строчек, но их нельзя процитировать здесь потому, что после этой ночи Мери никак не могла их вспомнить. Это были простые, хотя и очень противные стишки, и кончались они (а может и нет) чем-то вроде «хоровода дней».

— …хоровода дней, — решительно закончила Мери.

Тут-то все и произошло.

Что-то затрещало и захрустело, как будто сотни слонов наступили на миллионы орехов — это открылись замки клеток — всех клеток. Дверь шкафа слетела с петель, и стеклянная лягушка покатилась вниз, потому что книги и бумаги на которых она лежала, рассыпались в прах. Дверь кладовой сама широко распахнулась. Изо всех клеток стали выпрыгивать, выскакивать, выскальзывать, выбираться, вылетать разнообразные существа, пока все не оказались у ног Мери на полу. Затем внезапно тусклая лампа вспыхнула и засияла ярким светом, в затхлом воздухе кладовой повеяло ветром, засвистевшим в опустевших клетках, и вместо толпы тяжело дышащих и стучащих лапками по полу несчастных, чахлых существ вокруг Мери оказались хлопающие крылья и танцующие копытца.

На глазах у Мери хромой ежик распрямился, вырос и стал молодым оленем, пятнистым и большеглазым, гибким, как ива; ползающая на брюхе ящерица взлетела в воздух ласточкой с острыми крылышками и алым горлышком; стеклянная лягушка, скатившаяся к ногам Мери, стала мягким, цвета серовато-стального бархата дымчатым котом; все вокруг нее было полно радостно кричащих и машущих крыльями птиц и вскидывающих головы оленей в пятнистых шкурках.

Из маленькой металлической клетки, от которой отскочил замок, выпрыгнул, сверкая огромными глазищами, Тиб и приземлился на плечо Мери. В тот же миг серый кот вскочил на другое плечо и вцепился всеми коготками в воротник ее пальто.

Несколько секунд Мери от шока не могла ни двинуться, ни произнести ни слова. Внезапное волшебство и страшный шум как будто раскололи ночь пополам.

Потом она опомнилась и закричала:

— Все бегом! Сюда! — И бросилась через кладовую в лабораторию.

Тут тоже царил хаос. Пробирки и реторты разбились и полопались, и отовсюду лились красные, зеленые и фиолетовые жидкости, и из-под копыт несущихся стремительным галопом оленей высоко взлетали разноцветные брызги. Гири часов свалились на пол, превратились в настоящих мышей, которые исчезли в ближайшей щели следом за мышами из клетки, стоящей на лабораторном столе. Часовые пружины, застонав, свернулись большой спиралью, крутанулись три раза, затем развалились на мелкие, взметнувшиеся в воздух кусочки.

— Тик, — сказали часы и остановились. Очаг взорвался.

Дверь лаборатории была нараспашку. Мери с книгой в руках и котами на плечах, вместе с тучей птиц, летящих рядом, и толпой скачущих оленей, выскочила из лаборатории и побежала по коридору к входной двери.

Та была открыта.

Но и дверь в кабинет Мадам тоже была открыта. В проеме двери бок о бок стояли мадам Мамблхук и Доктор Ди, застывшие от ужаса и гнева.

Тут они вместе приступили к действиям. Доктор Ди замахал волшебной палочкой и завопил:

— Стой! Приказываю, назад!

А мадам Мамблхук понеслась закрывать входную дверь.

Никто не остановился, даже не замедлил бега. Доктор Ди крутил палочкой и кричал, но его голос тонул в шуме крыльев и копыт, в возбужденных криках зверей и птиц. Тиб, сидящий на левом плече Мери, орал, как резаный, а с правого плеча ему отвечал серый кот. Шум стоял ужасающий. То ли он просто заглушал голос колдуна, то ли еще действовало Великое Заклинание, но мадам Мамблхук и Доктор Ди ничего не могли сделать. Дверь выскользнула из рук ведьмы с такой силой, что ее отбросило к стене; потом стадо оленей с Мери посередине и тучей птиц, летящих над их головами, пробежало мимо, сшибло колдуна, выронившего волщебную палочку, с ног и оставило его лежащим на полу. Потом они скатились по широким ступенькам и вывалились на свежий ночной воздух.

Олени разбежались по траве в спасительную тень деревьев. Мери увидела, что они добрались до ограды и, как живая волна, перепрыгнули ее в мерцающем свете звезд. Птицы, крича от радости, уже унеслись в высокое, испещренное звездами небо. Мери спрыгнула с последней ступеньки, кошки, вцепились в нее, как репей, и они понеслись туда, где она оставила свою метлу.

Та, должно быть, передвинулась навстречу ей. Мери нащупала ее, полуспрятанную за каменным грифоном у подножья лестницы.

Она вскочила на нее верхом, похлопала рукой и скомандовала:

— Домой! Прямо домой!