Маленькая опера

– Итак, я – Брунгильда, – сказал он Максу, размахивающему копьём, чтобы все видели кто тут бог.

– Ты что, беременна? – съязвил Макс.

– Не смешно! Смотри на меня с отцовской любовью!

– А у меня нет другой дочери, помоложе и женского пола?

– Будет, когда Паола не опоздает на репетицию!

Бено неуклюже перепрыгивал с места на место.

– Хойотохо! Хойотохо! Ай-яха! Ай-яха! – пропел он.

– У тебя оргазм?

– Это боевой клич древних германцев. Так написано у Вагнера!

– Твоя жена знает, как ты ведёшь себя в её отсутствие?

Бено не обращал на остряка внимания.

– После арии Брунгильды приходит богиня Фрика. Ревнивая и злая особа. Кто у нас Фрика?

Герда подняла руку.

– Чёрная богиня древних арийцев? Почему бы и нет? – согласился Бено. – Будешь играть злобную стерву. Ничего сложного. Просто будь сама собой.

* * *

Однажды капитан Шнитке застал полковника за сборкой взрывного устройства. Бирке сидел в очках, в рубашке с закатанными рукавами. На лбу обруч с увеличительным стеклом, в руке паяльник. Мина представляла собой ряд стальных банок, моток проводов, сверху прикручен был будильник. По довольному лицу мастера видно было, шарахнет как надо.

– Господин полковник, у лётчиков есть отличные бомбы.

– Не то. По осколкам найдут откуда бомба, кто продал и кому. Нам же нужна улика не против нас, а против местных негодяев.

– Уже известно, кто они?

– Уверяю, абсолютно все в этом городе мечтают убить фюрера.

– Можно поручить эту работу техникам.

– Ещё чего! Сборка мин успокаивает меня. Цели становятся чёткими, мышление ясным. Возможность взлететь на воздух – вот лучший допинг для мозга. Давайте, берите паяльник, попробуйте.

– Боюсь, я недостаточно аккуратен…

– Ерунда! Вы хотите рыцарский крест с дубовыми листьями?

– Хочу!

– Тогда идите сюда.

Клаус снял китель, закатал рукава и пошёл прояснять свои цели.

* * *

За неделю до премьеры в бордель заявились мастера, стали собирать навес. Принесли рулоны красного бархата, царские какие-то кресла. Возмущённой Берте сказали – это ложа для высоких гостей. Препятствование монтажу будет расценено как провокация.

– Вон отсюда! Прочь! Долой! – не унималась Берта.

– У нас приказ полковника!

– Здесь я полковник!

За шумом и скандалом не заметили прибытия коменданта.

– Мадам, простите мне эту маленькую вольность, – сказал Бирке. – Это подарок штаба вашему заведению. А эти цветы – лично вам!

И протянул какой-то веник. Берта так и не научилась ценить несъедобные растения.

– Мне от вас не нужно ни букетов, ни ремонта! Я доверилась, а вы растоптали моё сердце!..

Ещё Берта не научилась выжимать слезу в нужный момент.

– Но что случилось? Чем я навредил вам?

– Заведение теряет выручку! Скоро мы все умрём с голоду!

– Мадам, сюда едет руководитель государства! С ним адъютанты, высшие офицеры. За свидание с оперной певицей влюблённый генерал заплатит полсотни марок!

Берта перестала хныкать, посмотрела внимательно, не шутит ли полковник.

– Ваше заведение станет лучшим клубом атлантического побережья! – разошёлся Бирке. – Приедет элита! Аристократы из Берлина! Сколько сейчас стоит билет?

– Пять марок.

– А будет семьдесят! Или даже сто! Билеты станут перепродавать на чёрном рынке! Запись на год вперёд!

Берта чётко услышала звон кассовых аппаратов. Ей пришлось тряхнуть головой, чтобы морок развеялся.

Бирке снял фуражку, опустился на колено:

– Так примете ли вы от меня этот скромный букет?

– Ну, не знаю. Все полковники – хитрецы и обольстители!

Берта игриво шлёпнула полковника по макушке.

– Это розы?

– Скорее пионы!

– Ладно, давайте сюда. Густав!

– А поцелуй?

– Нет. Обида не настолько улеглась. Впрочем, как только билеты подорожают хотя бы до пятидесяти марок, вы сможете меня поцеловать, Густав.

Берта подмигнула, вильнула задом и пошла прочь.

– Будущая госпожа комендант? – спросил Клаус и подмигнул.

– Вот ещё! Мы арестуем её как соучастницу. Надо, чтобы старая дура не строчила жалобы. Не больше. А вот и наш дорогой дирижёр! – обрадовался Бирке, увидев вкатившегося в зал музыканта. Бено не поздоровался, настолько возмутил его навес.

– Это что за пошлятина? Колонны, бархат! При чём тут древний Рим!

– Не обращайте внимания. Расскажите лучше, как проходят репетиции.

* * *

Бирке взял дирижёра под локоть, подвёл к барной стойке, угостил рюмочкой.

– Прекрасные новости, господин дирижёр. Говорил о вас с министром культуры. Есть шанс перебраться в берлинскую оперу.

Бено мгновенно забыл, что дирижёр должен вести себя прилично. Он вскочил – сидеть не было сил – побегал взад-вперёд, размахивая руками. Потом вернулся к полковнику.

– Вы не шутите?

– Ну что вы!

– Это воскрешение! Я снова верю в человечество!

Последовал ряд театральных жестов. Дирижёр вытирал слезу и благодарно тряс полковнику руку. Бирке, кажется, рад был осчастливить служителя муз.

– Значит, я могу просить вас о крошечной услуге? – спросил военный.

– Разумеется! Пригласительные на премьеру, моё выступление на вашем юбилее – что угодно!

– Расскажите о странностях ваших артистов.

– О странностях?

– Возможно, они ведут себя подозрительно?