Маленькая принцесса

Кто-то шел по лестнице. Ошибки быть не могло. Они узнали знакомые шаги и поняли, что пиру наступил конец.

– Это… хозяйка! – задыхаясь, прошептала Бекки и уронила на пол свой пирожок.

– Да, – сказала Сара, и глаза ее стали огромными на худеньком побледневшем лице. – Мисс Минчин поймала нас.

Мисс Минчин отворила дверь. Она тоже была бледна, но от гнева. Посмотрев на испуганные лица девочек, она перевела глаза сначала на пиршественный стол, а потом на догоравшую в камине бумагу.

– Я подозревала кое-что, – сказала она, – но такого не ожидала. Лавиния была права.

И так они узнали, что Лавиния выдала их. Мисс Минчин подошла к Бекки и дала ей пощечину во второй раз за этот злополучный день.

– Наглая тварь! – воскликнула она. – Ты завтра же утром оставишь мой дом!

Сара стояла спокойно, только глаза ее становились все больше, а лицо бледнее. Эрменгарда заплакала.

– Не прогоняйте ее, мисс Минчин! – попросила она. – Тетя прислала мне вот эту корзину с лакомствами. Мы только… У нас был званый вечер.

– Да, я вижу, – грозно проговорила мисс Минчин, – с принцессой Сарой во главе… Я знаю, что эта ваша затея, – сказала она, обернувшись к Cape. – Эрменгарде никогда не пришла бы в голову такая мысль. И вы же, без сомнения, украсили стол этим тряпьем и обрывками бумаги?.. Ступай в свою комнату!.. – крикнула она Бекки, и та, закрыв лицо фартуком, проскользнула в дверь. Плечи ее вздрагивали.

Наступила очередь Сары.

– Я поговорю с вами завтра, – сказала мисс Минчин, – но предупреждаю вас теперь же, что вы останетесь без завтрака, без обеда и без ужина.

– Я и сегодня не обедала и не ужинала, мисс Минчин, – сказала Сара.

– Тем лучше. По крайней мере, в другой раз вы не позволите себе ничего подобного. Что же вы стоите?.. Убирайте все в корзину!

И мисс Минчин начала сама сбрасывать в нее пирожки, конфеты, фрукты и тартинки.

– А это что такое?! – вдруг воскликнула она, увидав книги. – Как могли вы, Эрменгарда, принести ваши дорогие, новые книги на этот грязный чердак? Возьмите их и ложитесь в постель. Вы останетесь завтра на целый день в своей комнате, и я напишу вашему отцу. Что бы он сказал, если бы узнал, где вы были сегодня вечером?

В эту минуту на лице Сары появилось то спокойное, задумчивое выражение, которое так раздражало мисс Минчин.

– Что вы так смотрите на меня? – гневно спросила она.

– Я думала, – ответила Сара так же, как отвечала некоторое время тому назад на тот же вопрос.

– О чем же вы думали?

Сара и теперь говорила не дерзко, а спокойно и грустно.

– Я думала, – тихо проговорила она, – о том, что сказал бы мой папа, если бы мог увидать меня здесь.

Мисс Минчин пришла в страшную ярость и забылась так же, как и тогда в классе. Она бросилась к Саре и ударила ее.

– Дерзкая девчонка! – крикнула она. – Как вы смеете?

Она схватила книги, сбросила как попало в корзину со стола все, что оставалось на нем, сунула корзину в руки Эрменгарде и, толкнув ее к двери, последовала за ней.

– Теперь можете думать сколько угодно, – сказала она Cape. – Ложитесь в постель сию же минуту!

Она захлопнула дверь за собой и за бледной, спотыкавшейся под тяжестью корзины Эрменгардой, и Сара осталась одна.

Прекрасный сон кончился. Последняя искорка погасла в камине; золотые тарелки, украшенные роскошной вышивкой салфетки и душистые гирлянды снова превратились в старые носовые платки, обрывки белой и красной бумаги и оборванные искусственные цветы; менестрели исчезли, и музыка смолкла. Эмили сидела, прислонившись к стене, и смотрела очень сурово. Сара подошла к ней и взяла ее в свои дрожащие руки.

– Никакого пира уже нет, Эмили, – сказала она, – и принцессы нет. Остались только две заключенные в Бастилии.

Сара села и закрыла лицо руками.

Неизвестно, что бы случилось, если бы она оглянулась и посмотрела на окно. Во всяком случае, эта глава была бы тогда написана иначе. Если бы Сара взглянула на окно, то увидела бы в нем лицо Рам Дасса, смотревшего на нее, как в тот вечер, когда у нее была Эрменгарда.

Но Сара не оглянулась. Она некоторое время сидела, закрыв лицо руками, а потом встала и тихо подошла к постели.

– Я не могу представить себе ничего, – сказала она. – Лягу лучше спать; может быть, увижу что-нибудь хорошее хоть во сне.

Она вдруг почувствовала такую слабость – должно быть, от голода, – что должна была присесть на постель.

– Как было бы хорошо, если бы в камине горел веселый огонек, – прошептала она, – а около него стоял мягкий стул… и стол с горячим, горячим ужином… а постель была бы мягкая, с теплым одеялом и большими пуховыми подушками… и если бы… если бы… – Сара закуталась в свое тоненькое одеяло, закрыла глаза и заснула.

Сара так устала за день, что спала очень крепко. Она не проснулась бы и в том случае, если бы Мельхиседек вздумал выйти из норки со всей своей семьей, и его сыновья и дочери начали бы с громким писком прыгать, драться и играть.