Маленькая притворщица

— Нет, он был не из их числа… Он не посмел бы и посмотреть в мою сторону, если бы я сама не призналась ему в любви! Он был красив… темные волосы, темные глаза… мне всегда нравились темноволосые мужчины… они кажутся такими сильными и мужественными…

— А он… тоже любил вас?

— Да, он любил меня. Он, нищий сын деревенского пастора, который приходил к нам в дом, чтобы заниматься с моим младшим братом, любил меня так же сильно, как я любила его.

Герцогиня замолкла, теребя в руках носовой платок.

— Не знаю, почему я об этом сейчас вспомнила, — проговорила она, тщетно пытаясь придать своему голосу оттенок беспечности, — наверное, когда перебираешь старые вещи, воспоминания сами собой начинают всплывать в твоей памяти. Эти письма, которые я бережно хранила столько лет…

— Но что же случилось потом? — На этот раз интерес Ионы был неподдельным.

— Хорошо, девочка… Пусть моя история послужит тебе хорошим уроком… Я любила Дэвида всем сердцем… его звали Дэвидом Данном… Я любила его пять лет, отказывая всем остальным поклонникам… Я тщательно следила за тем, чтобы каждый из них, прежде чем познакомиться с моим отцом, твердо уяснил, что я никогда не стану его невестой. А потом… потом отец узнал про нас с Дэвидом все… Годы шли, и в конце концов мы забыли об осторожности… Мы могли думать только друг о друге, о том, как урвать торопливый поцелуй в пустой комнате или в одном из укромных уголков сада… Даже короткая разлука становилась для нас обоих невыносимой пыткой… Нас предала одна из служанок. Я уволила ее за дерзость, и она, решив отомстить, рассказала все моему отцу. В тот же день Дэвиду было приказано никогда больше не появляться в нашем доме, а меня отправили к моему дяде в Йоркшир. Мое сердце было разбито, и мне едва хватало сил, чтобы прятать слезы от любопытных взглядов моих кузин… Потом какие-то знакомые пригласили тетушку с дочерьми и одним из ее сыновей — а заодно и меня — погостить в Эдинбурге. Там должен был состояться бал, и тетя решила, что перемена обстановки должна помочь восстановить мое душевное равновесие. На балу меня представили герцогу Акрэ. Он был уже немолод, но все еще неплохо выглядел и имел большой вес в обществе. Конечно же я была немало польщена его вниманием, но когда дядя сообщил мне, что герцог просит моей руки, я едва не лишилась чувств от изумления. Потом я вспомнила, что дома меня ждет только гнев отца и одиночество… Я дала свое согласие, и мы поженились в Йоркшире. Так я стала герцогиней Акрэ, третьей по счету женой семидесятилетнего герцога…

Губы герцогини скривились в вымученной улыбке.

— Да, я стала герцогиней, — продолжила она. — Кузины зеленели от зависти, друзья засыпали меня поздравительными письмами, но что они все могли знать о моих истинных чувствах… Мой муж оказался неразговорчивым и довольно черствым человеком… Я знаю, что должна была благодарить судьбу за удачное замужество, но чувствовала себя ужасно несчастной… Герцог наслаждался мной, как наслаждаются удачной охотой или изысканным обедом, а потом просто забывал о моем существовании. Я была так одинока… Шотландия казалась чужой и неприветливой, а замок стал для меня тюрьмой, из которой было невозможно сбежать… Мне недоставало молодости, смеха и… любви.

Герцогиня поднялась и подошла к окну. Утреннее солнце безжалостно осветило ее припухшие веки, глубокие морщины в уголках глаз и губ, дряблые, обвисшие щеки — теперь это был лишь призрак, тень давно ушедшей молодости…

— Как часто я стояла у этого окна, смотрела на озеро и думала, какое оно холодное, — странным голосом проговорила герцогиня. — Но я больше никогда его не увижу. Совсем скоро я вернусь в мою милую Англию и навсегда забуду этот ненавистный замок… но удастся ли мне забыть все остальное? — Она обернулась, и в ее глазах мелькнул ужас. — Смогу ли я забыть Нейла, его руки, его лицо, его походку, его черные волосы?.. — По ее щекам потекли слезы. — Как… как мне его забыть?..

Иона помогла герцогине снова сесть в кресло. Она не знала, что сказать или сделать, и с облегчением услышала, как дверь в комнату отворилась — вернулась служанка. Следом за ней вошли двое лакеев, они внесли огромный серебряный поднос и поставили его на столик возле кресла хозяйки.

Герцогиня открыла крышку чайницы и стала насыпать заварку в большой чайник, украшенный фамильным гербом; служанка вновь принялась укладывать вещи в сундук. Время откровений прошло.

Допив свой чай, Иона сказала:

— Если ваша светлость не возражает, я бы хотела выйти, чтобы немного подышать свежим воздухом.

Герцогиня кивнула с отсутствующим видом. С того момента, как вернулась служанка, она не проронила ни слова, но Иона догадалась, что она снова погрузилась в воспоминания о лорде Нейле и о своей первой любви, Дэвиде Данне.

«Бедняжка… — думала девушка, выходя из покоев герцогини. — К сожалению, я ничем не могу ей помочь…»

Подойдя к дверям Малиновой гостиной, Иона остановилась: в комнате разговаривали двое; они стояли у окна и не замечали девушку.