Маленькая проблема (СИ)

В машине непривычно тихо. В этот раз Ярослав сел на заднее сиденье, уставившись в окно. На мой тихий вопрос "куда едем?" ничего не ответил, и я поняла, что он, скорее всего, даже не слышал — настолько углубился в свои мысли. Решив не испытывать судьбу и не задавать этот вопрос повторно, завожу двигатель и аккуратно выезжаю с парковки. Перед глазами до сих пор висит картина той неприятной сцены.

Через какое-то время его молчание начинает меня пугать. Он на себя жутко не похож в эти минуты, сильно уязвим, и меня это нервирует. Я не хочу открывать его новые для меня стороны, не хочу становиться ему ближе и сопереживать. Я хочу отгородиться от него глухой каменной стеной, ничего о нем не знать вообще, потому что этот мальчишка самый несносный человек, которого я знаю. Он доставал меня все это время, заставлял выполнять унизительные поручения, гонял по всему зданию, как собачонку. Но мое не самое лестное отношение к нему служило отличной защитой.

И все равно я сейчас пытливо смотрю в зеркало заднего вида, пытаясь поймать его взгляд. Пусть лучше съязвит или гневно отчитает, чем вот эта безразличная ко всему происходящему отстраненность.

— Ярослав Игоревич, куда мне ехать? — решаюсь я после того, как центр Москвы оказался позади.

Мне нужно было направление, иначе так могу и до самой Тулы упилить.

— Просто катайтесь по городу, Анна Владимировна, — равнодушно доносится с заднего сиденья.

На короткий миг, словно в стоп кадре наши с ним глаза встретились в зеркале заднего вида. Удивительно, но в серых глазах больше не наблюдалось ни шторма, ни грозы, лишь спокойная ровная гладь. Неожиданно. Я думала он рвет и мечет, как минимум. Я выдохнула с облегчением — значит с ним все в порядке, и мои услуги психотерапевта не требуются. Неосознанно опять смотрю на него.

— Думал горько поплакать, пока ты не видишь, да вот облом. Дыру на мне прожжешь, — беззлобно замечает юноша.

Его слова вызывают невольную улыбку.

— Я просто рада, что вы в полном порядке.

— А что есть "порядок"? — задает философский вопрос.

— Состояние, в котором вам комфортно, наверное. Когда мне было лет шестнадцать, моя мама часто говорила: "Если тебя протащат по грязи, все равно оставайся самой собой. В тебе слишком много сердечности, искренности и чистоты". Наверное, порядок — это твое привычное состояние. Уж не знаю, права ли мама, но хочется держать курс на хорошее.

— Твоя мама жестоко ошибается. Невозможно оставаться самим собой каждый раз, когда этой грязью захлебываешься. Меняться необходимо. Нужно становиться жёстче, хитрее и самому захотеть испачкать. Только так победить.

— Уподобляться?

— Выживать, — жмет плечами.

— Кому от этого легче? Уверена, ваш отец сожалеет о содеянном.

— Да уж конечно. Милая наивная Анна, — очередная усмешка, от которой я хмурюсь. — А вас легко облапошить.

— Ничего подобного, — возражаю, но наш разговор на этом заканчивается.

Ярослав бросает "езжайте на набережную" и снова отворачивается к окну.

На набережной он выходит из авто прямо в ледяную стужу, задернув молнию на куртке до подбородка и накинув капюшон.

Я дернулась было выйти вслед за ним, но он остановил меня.

— Оставайтесь на месте.

В разогретой машине тепло и уютно, а снаружи накрапывает мелкий моросящий дождик. Сквозь размытое лобовое стекло разглядываю молодого человека.

Торчащие из под капюшона волосы трепет ветер, но высокая здоровая фигура парня не шевелится. Опершись о парапет, смотрит на проплывающие по Москве-реке кораблики, ничего не замечает.

Я вдруг понимаю, что мы с ним в этом плане похожи. Мои отношения с сестрой, увы, не такие, о которых я мечтала. Друг от друга все так же далеки, как звезды на ночном небе. И Ярослав со своим отцом также. Игорь Корсаков совершает непоправимую ошибку — отталкивает сына, хотя тому наверняка хочется чтобы отец гордился тем, что он умеет делать лучше всего — играть в баскетбол.

Вскоре дождь усиливается, а он все стоит. Не выдержав, я открываю дверь и встаю, пытаясь перекраивать ветер.

— Ярослав! — спохватившись, тут же добавляю: — Игоревич!

Он поворачивается ко мне и, словно очнувшись от своих тяжелых мыслей, идет к машине. В этот раз садится вперед.

— Вы промокли, — говорю очевидное, пока он включает печку.

— Я задумался.

— Куда ехать?

— Домой.

Выворачивая руль, еду по указанному адресу.

Мокрую куртку он кинул на заднее сиденье, и теперь сидел опять, расслабившись и вернувшись в свое обычное состояние. На шее печет его взгляд.

— Расскажите о себе, Анна.

— Что? — от неожиданного вопроса давлюсь воздухом и начинаю кашлять до слез в глазах. Боже, ну что за дурацкий день.

— Просто расскажите что-нибудь. Что угодно. Из своего детства, случай в школе или в саду, все равно.

Ему правда интересно или он таким образом хочет поразвлекать себя? Радио и музыкальные станции уже не вставляют?

— Эээ. Даже не знаю что рассказать. Моя жизнь довольно скучна и однообразна — дом, работа. Сестра есть, ну это уже известно. — Опять вспомнила разговор парней в туалете и почувствовала, как щеки заалели. — Родителей у нас нет, мама умерла от рака давным-давно.