Маленькая скандальная история (СИ)

Тупая боль усиливается, разливается по груди холодом. Эти слова прозвучали так, словно Антон пытается попрощаться.

— Отстань. — В его объятиях не просто тесно — сейчас они меня душат. — Просто, блядь, оставь меня в покое.

— Ксюш… Пожалуйста, дай мне время со всем разобраться, — Антон смотрит на меня со страданием и мольбой. — Меньше всего на свете я хотел делать кому-то больно. Чувствую себя ничтожеством… Самым херовым на свете человеком после того, что натворил.

Без его рук дышать становится проще. Соображать тоже. Только боль никуда не уходит, а лишь усиливается с каждой секундой. Я так привыкла ощущать его обожание, его трепет и заботу, что безоговорочно в них поверила. А сейчас их нет, как и нет того человека, который их дарил. Из жаркого лета меня насильно вышвырнули в лютый мороз в топике и шортах, и любая попытка согреться оказывается тщетной.

— Разбирайся со всем сколько угодно, — хрипло выплевываю я. — Только не думай, что я буду сидеть возле окна и ждать.

Сказав это, я разворачиваюсь и марширую в сторону дома. Старательно призываю праведную злость, которая так часто меня выручала, но она как назло молчит, позволяя алчной боли догрызать меня. Держась чуть поодаль, Антон провожает меня до подъезда, но внутрь не заходит.

Пошел к черту, — бормочу я, оглушительно хлопая дверью. — Это точно конец.

38

Хотела бы я сказать, что мое намерение выкинуть Антона из своей жизни не стихло к утру, но это была бы откровенная ложь. Спала я отвратительно, проснулась абсолютно разбитой и… несчастной. Ни взывание к чувству собственного достоинств, ни тысячное напоминание о том, что Антон повел себя по отношению ко мне подло и нечестно, ни горячий душ с любимым скрабом и две чашки чая с душицей не могли это исправить. Я продолжала чувствовать себя обманутой, брошенной и преданной.

Усугубляли состояние и отголоски болезни, изрядно измотавшей меня за почти две недели. В отражении зеркала на меня смотрела осунувшаяся девушка с затравленным взглядом и невесть откуда взявшимися заломами в носогубных складках. Не нравится себе, когда тебя вероломно кинул тот, кто клялся в любви — тот еще удар по самооценке.

Но если изменить то, что Антон оказался лживым козлом я не в силах, то записаться к косметологу — вполне. Так я и поступаю, а после, собрав свою ослабевшую волю в кулак, сажусь за ноутбук — штудировать вакансии. Аренда квартиры сама на себя, увы, не заработает.

Удивительно, как быстро моя отлаженная и комфортная жизнь пошла по одному месту. Позорная сцена в офисе, болезнь, увольнение, удар в спину от человека, которому я только-только стала доверять. Может это и есть та самая расплата, которую ханжи предрекают разлучницам, посмевшим спать с женатыми?

Невольно поморщившись от таких мыслей, я показываю невидимым моралистам средний палец, и с двойным усердием смотрю в экран. Открывшиеся вакансии не добавляют оптимизма моему подавленному состоянию. В длинном списке обязанностей менеджера по логистике не числится разве что сортировка гороха и полив сорняков, а зарплата указана такая, что ее с трудом хватит на покрытие аренды.

Решив не размениваться по мелочам и проверить новые вакансии завтра, я захлопываю ноутбук и обессиленно падаю на кровать. Кажется, мне необходима еще неделя сна и пара килограмм витамина С, чтобы прийти в себя. И как же все не вовремя случилось, черт возьми.

Незанятость мозга играет против меня, и мысли моментально возвращаются к Антону. Ругать его в одиночку я порядком устала, а потому решаю позвонить Олесе. Песочить его вдвоем все же куда веселее.

И как только телефон оказывается у меня в руках, Антон звонит сам. С колотящимся сердцем я смотрю на цифры его номера без имени(контакт успела удалить) и не знаю, что делать. Почему-то я была уверена, что после вчерашнего разговора он окончательно пропадет.

Выждав несколько секунд, я все же решаю взять трубку. Хотя бы для того, чтобы узнать, какого черта ему от меня понадобилось.

— Привет. — Его голос звучит так же убито, как и вчера. — Как ты? Как самочувствие?

— Все в порядке, — отвечаю я сухим, ничего не выражающим тоном.

В трубке повисает молчание. Обычно я стараюсь заполнить его веселым трепом ни о чем, но сейчас намеренно терплю. Сам позвонил — сам пусть напрягается.

— А я только что из спортзала вышел.

Я продолжаю молчать.

— Ксюш, не злись на меня, пожалуйста. Мне действительно очень тяжело. Я уже вторую неделю нахожусь под диким прессингом.

— Сочувствую, — роняю я так, что сразу понятно — не сочувствую ни капельки.

— Пойми, пожалуйста, у меня там ребенок… Жена на грани сумасшествия… И всю эту кашу заварил я.

— Сходите к психологу, — иронизирую я. — Пусть поможет решить ваши семейные проблемы.

— Ну зачем ты так?

Я вдруг чувствую себя загнанной в угол. С одной стороны, Антон позвонил мне сам, словно давая понять, что мне по-прежнему есть место в его жизни, с другой — в разговоре он ничего не пытается дать, а лишь выпрашивает понимания и поддержки.

— А чего ты от меня ждал? — не сдержавшись, рявкаю я. — Я тоже живой человек со своими чувствами и переживаниями.