Читаем Маленькая волшебница полностью

Больше всего Игорьку понравилась идея с трехкомнатной квартирой: уехать из барака от пьяного соседа - это была их с матерью мечта!

Как часто они бродили по ночам, ожидая, пока дядя Юра утихомирится и перестанет бить топором в их дверь...

Единственным пропуском на передачу должна была стать кукла Барби в любом виде, даже безногая или безголовая.

Игорек задумался.

Он вспомнил, что он однажды доставал деду Ивану что-то из вороньего гнезда, что-то типа куклы Барби.

Может, дед ее и даст на один-то вечер?

- Собирайся,н сказал он матери,н поедем в город.

- Куда я с забинтованной головой? - возразила лежащая на своих высоких подушках Шура Шашкина.

- А у меня есть для тебя вона что! - сказал Игорек и достал из кармана какую-то лохматую, косматую, по виду драную ветошь.

- Ну спасибочки,н сказала с обидой Шура,н на помойке подарок мне отыскал!

Молчаливый Игорек с силой встряхнул свой подарок.

Полетели какой-то прах, камушки, веточки, песок и перья.

Возникло игривое сияние, и Чума преподнес Шашке дивный золотистый парик.

Шура взяла это чудо в руки, слезла с кровати и пошла к своему туманному старому зеркалу.

(Не забудем, что этот парик был волшебный, вороны Вальки, и тот, кто его надевал, автоматически принимал вид телеведущей Валентины Ивановны, причем парадный, при гриме, пудре и драгоценностях.)

Но, посмотрев на себя в зеркало, Шура засомневалась, всплакнула и сказала:

- Вид у меня не тот. Голова в бинтах туда не влезет, а лицо вообще, как ерошка нечесаная.

- Ладно,н промолвил Игорек,н ты парик пока не надевай, поедем так, а у входа натянешь.

Игорек покормил мать (на завтрак у них была бутылка "Пепси", шоколадка и батон - самая роскошная еда, о которой мечтают все мальчики), потом они долго одевались, мать все сокрушалась, что нечего надеть, и в результате, при полном параде, во всем относительно чистом, хотя и неглаженом, они сели в автобус и поехали в город.

Кстати сказать, в этом автобусе под задним сиденьем лежали две горемыки, собаки Тузик и Дамка. Судьба их поприжала, и если раньше они получали хоть какую-то зарплату, кости и огрызки, работая сторожами во дворе столовой, то теперь столовую закрыли и переоборудовали в магазин "Итальянская офисная мебель".

Это было заведение, странное для поселка Восточный, где обитали в основном рабочие давно остановившейся чесально-валяльной фабрики.

Кому тут могла понадобиться офисная мебель, было непонятно: если кто и посещал магазин, то только в самом начале и ради смеха, местные жители смотрели на ценники и гоготали.

А чужие ездить в поселок Восточный боялись.

И зачем существовал этот магазин, раз в нем ничего не продавали, так и осталось секретом, в том числе и для нас.

Таким образом, Дамка и Тузик были навеки выгнаны со двора бывшей фабрики-кухни, где обосновалась страшная собачья охрана, и теперь ехали куда глаза глядят на автобусе.

И слизывали слезы с усов.

А Чума-Игорек с матерью Шурой, которая сидела и качала головой, обширной, как кастрюля (бинты не были видны под платком),н они попались собакам на жизненном пути в виде счастливого случая: в хорошей компании и ехать веселей.

Собаки перебрались под сиденье Шашкиных и замерли.

Там мы их всех и оставим и перенесемся в дом деда Ивана.

Что касается деда, то он заканчивал отделывать свой музыкальный инструмент, отлакировал его и уже был готов посадить куклу Машу за этот органчик, но пошел обедать, чтобы дать лаку просохнуть.

А Барби Маша переговаривалась по игрушечному телефону с Барби Кэт.

Разведчица Кэт передавала:

- Мы на телевидении... Валька меня держит в сумке у локтя... Они говорят все время о том, будет ли работать виселица... Что нужна табуретка... Игрушечная табуретка... Так... Кто-то, женский голос, говорит, что знает одного мастера, у которого наверняка есть игрушечная мебель, он сделал сам домик для Барби... Она этого мастера снимала для телевидения, зовут дед Иван. Так... Плохо слышно... Валентина что-то шепчет... "Я,н шепчет,н знаю этот домик, мне подходит... Пусть едут за табуреткой... Или я, говорит, сама поеду..." Мы бежим к лифту... Трясет... Спускаемся... Маша! Спасайтесь! Они едут к вам!

Дед на кухне безмятежно и не спеша ел теплые макароны с кетчупом и читал любимую книгу "Маленький лорд Фаунтлерой", которую его бабушка получила в подарок, будучи маленьким ребенком.

Дед Иван не торопился.

А вдали уже (Маша это чувствовала) запахло горелой резиной - оттуда неумолимо приближался автомобиль ф231"ТВ"ф31 с антенной, визжа шинами.

Маша села в домике в свое кресло - спасать себя она не умела, а деду Ивану ничего не грозило.

Тут раздался резкий звонок в дверь.

Так могли звонить только очень грубые, неотесанные люди.

Дед Иван пошел открывать и впустил очень интересную компанию Игорька Шашкина, его мать Шуру-Шашку с огромной головой и двух собак.

- У вас Барби? - вместо приветствия спросила Шура Шашкина.

- Что? - ответил дед Иван.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза