Маленькая волшебница

А когда-то прекрасных дев, иногда испуганных и заплаканных, прямо у башни отдавали в жены чем-то отличившимся мужчинам. И так наследники обедневших родов получали в свои руки богатство. А иные достойные еще и титулы. Невест тогда спрашивать было не принято, вообще. Они должны были благодарить доброго императора уже за то, что их, в отличие от отца и братьев не убили. Что происходило дальше с теми девушками, история умалчивает, а то, что когда-то было наградой соратникам, превратилось в еще один красивый ритуал.

Девушки, подождав, пока император уйдет, повернулись лицами к толпе, немного так постояли, а потом, сняв венки, бросили их кто куда горазд. И если у Лиин, Меланы, да и у большинства присутствующих получилось добросить до людей и понаблюдать, как несчастный цветочки вырывают друг у друга из рук, веря, что они непременно принесут счастье, то Уточкин венок шлепнулся у ног стражника, а чей- то вообще непонятно как наделся на поднятую вверх дубинку.

— Теперь ему жениться придется, примета верная, — ядовито сказал кто-то у Лиин за спиной.

— На Уточке? — спросили страстно сразу три голоса.

— На той, кто первая предложит, он даже с площади уйти не успеет.

— А если женат?

— Придется откупаться.

Девушки почему-то захихикали, а Лиин шла к невестиному возу, удивляясь местным обычаям. Невестин воз, кстати, оказался обыкновенной открытой повозкой, просто украшенной лентами и цветами. Девушки в повозки садились по четверо, старательно отворачивая лица от толпы, которая начала бросаться зерном, явно лежалым и плесневелым, которое не жалко, и каким-то бурьяном, подозрительно похожим на крапиву Это чтобы девушки были счастливы, жили в достатке и горестей не знали. Как на все это могло повлиять зерно, которым можно кого-то даже до смерти отравить при особой старательности, даже Мелана объяснить не смогла. И откуда взялась эта традиция — тоже. Хотя подозревала, что когда-то перед самым праздником какой-то ушлый купец привез в город некачественное зерно и добрые жители решили таким вот образом на него пожаловаться.

Ехали девушки, жалея, что повозки открыты, что нет шляпок или зонтиков, и что вообще связались с этим праздником. Жители города оказались сплошь ненормальными, и все желали принять участие в чествовании невест хоть каким-то образом. С балконов швырялись мокрыми цветами, все тем же некачественным зерном и скомканными в шарики бумажками, на которых влюбленные дуры писали какую-то чушь, по словам Фиалки. А бедным невестам даже уклоняться было нельзя. Они же красивы, нежны и величественны и сидеть в повозках должны как алебастровые статуэтки. Даже выражения лиц менять было нежелательно, чтобы не пугать грядущими несчастьями впечатлительных жителей города.

Потом перед мордами лошадей, тянущих первую повозку, словно из-под земли появился какой-то вдрызг пьяный молодой человек, одетый так ярко, что глаза резало. Он начал выкрикивать здравицы и предлагать красавицам чудесное вино с собственных виноградников.

Лошади, то ли привыкшие к подобным происшествиям, то ли чем-то опоенные для большего спокойствия, едва идиота не затоптали, но его это ничему не научило, он бросился ко второй повозке. К счастью его на полпути схватила стража.

Сидевшей напротив Лиин Фиалке кто-то особо меткий попал желтой кувшинкой на голову, и дальше она поехала как самая настоящая императрица в короне. Зрители, отлично понимавшие что это такое, стали хихикать и пытаться украсить остальных девушек похожим образом. Фиалка сидела с каменным лицом и успешно делал вид, что это происходит не с ней и что не она в первое мгновение тихонько обозвала метателя кувшинок так, как он того заслуживает.

— Зато зерна меньше бросают, — философски сказала Соя, сидевшая справа от Лиин. Видимо, привыкла искать что-то хорошее в любой ситуации.

По прибытии во дворец девушек быстро привели в порядок, переодели и повели представлять кандидатам в женихи и прочим любопытствующим.

Любопытствующих собралось великое множество, они набились в зал и выглядели пестрой шумной толпой, разыскать в которой

отдельного человека было бы очень сложно. Девушек завели на небольшую сцену, заиграла торжественная музыка, вышла одна из компаньонок императрицы и поочередно представила девушек, назвав их цветочно-птичьими временными именами. Девушки делали шаг вперед, склоняли головы и тут же отступали обратно. Толпа одобрительно гудела, и Лиин казалось, что сейчас над головами вскинется рука и чей-то звонкий голос предложит делать ставки на то, кто именно увезет в свой дом прекрасную Фиалку или не менее прекрасную Чайку.

Кандидатов в женихи в толпе высмотреть было невозможно, их почему-то девушкам не представляли. Наверное, предполагалось, что они сами должны разобраться, если не хотят по ошибке стать женой кого-то совсем не подходящего.