Маленькая женщина в большом бизнесе

– Ну, девушка… Чего ж вы сами так поздно спохватились? Это еще недолго. Изготовление проекта, технических условий – месяц. Согласование проекта – пара недель. А потом экспертиза, тут уж как договоритесь с экспертом, у нас в районе он один на всех…

Все, что она сказала, не имело никакого смысла. На что она намекает? Что я открою магазин зимой, и моя отсрочка по платежам пролетит вхолостую? Нет, такой вариант меня не устраивал.

Козе понятно, что мне натянули веревочку на дороге, то есть создали искусственную проблему, чтобы продать свои услуги. Тут как с таблетками от импотенции: когда реклама убеждает тебя, что половина мужчин имеют проблемы, главное в это не верить, и тем более не думать даже, что эти проблемы могут быть и у тебя.

Я сунула свой длинный нос поглубже в окошко и спросила томным шепотом:

– Девушка… А нельзя как-нибудь побыстрее?

Конечно, можно. Мы же в нормальной стране все-таки живем, у нас кругом все добрые и понимающие люди. Мне дали телефон. Спокойно дали, не на клочке бумажки нацарапали, не вороватым шепотом продиктовали, а просто выдали нормальную визитку нужного человека. «Елизавета Андреевна, городские электросети, главный специалист», было написано на визитке.

Елизавета Андреевна, штатная сотрудница нашей государственной монополии, но возглавляет она неофициальный отдел… Отдел ускорений, я бы так его назвала. Если за стандартную плату, к примеру, в тридцать тысяч рублей, вам включат свет через три месяца, то Елизавета Андреевна устроит все за две недели. Стоить это будет всего лишь в два раза дороже. Расчет наличкой, предоплата сто процентов. Только не называйте это взяткой. Будьте уверены, если завтра ко мне придут и спросят: «Вы давали Елизавете взятку?» – я скажу: «Избави боже!» Я не давала взятку, я заплатила за услугу. Елизавета сберегла мои нервы и время.

Неофициальный отдел Елизаветы состоял из одного человека, из самой Елизаветы, и работал четко и эффективно. Как договаривались, через две недели она приехала ко мне с монтером. Он перекинул провод от моего магазина к столбу, и мы пошли курить и ждать эксперта.

За павильоном, где начиналась роща, я заметила шприцы. Мне стало очень неприятно, представьте: ваш магазин, вы только открываетесь, а какие-то идиоты уже накидали тут своей дряни.

– Какой кошмар! – начала я ругаться. – Это сколько же у нас в городе развелось наркоманов? Кругом шприцы…

Эти стоны Елизавета могла и не заметить, и вдруг эта закрытая, безликая, как сотрудник органов, женщина со сжатыми тонкими губами повернулась ко мне и сказала:

– А что вы удивляетесь? Город у нас наркоманский, реальных масштабов мы сами не знаем, но далеко ходить не надо… Вот у меня племянник – наркоман. Сколько лет уже я с ним мучаюсь, все надеялась, что он умрет, они же долго не живут, а ему уже тридцать пять, живучий как черт, скотина. Раньше я его на лечение возила каждый год. А толку что? Они ему там кровь почистят, он выходит как огурчик – и снова начинает. Вы не представляете, сколько денег я на него угрохала! И ваши деньги, которые вы мне заплатили, тоже пойдут на наркотики.

Я чуть ее не задушила. Мои деньги пойдут на наркотики! И она мне еще об этом сообщает! Дама с каменным лицом, для чиновницы у нее слишком умные глаза, почему она мне рассказала свою историю, я не знаю, наверное, племянник ее совсем достал или просто ей больше некому было о нем рассказать.

– А почему вы с ним нянькаетесь? – спросила я. – Где его родители?

Она все объяснила:

– Нет у него родителей. Брат мой умер, когда ему было пятнадцать. А мать его, жена брата моего, сразу замуж вышла и уехала, а сына с бабушкой оставила. А что там бабушка? Мать моя старая уже и больная была. Я обещала за племянником приглядывать, он и крутился у меня все время, с сыном моим… А мне когда следить за ними? Я на работе. А тут смотрю – он к нам все реже и реже заходит, какую-то компанию себе нашел. Потом заметила, что после его визитов стали вещи пропадать. А все раскрылось, когда он у меня шкатулку с золотом унес. Я сына своего трясти скорее: ты знал? Все знал, но, слава богу, с ним заодно не попал в эту гадость. А я же брату обещала, когда он умирал, приглядеть. Вот и помчалась сразу его лечить. Кучу денег тогда отвалила за первую клинику, после в Сочи его повезла, вместе с сыном моим. И что вы думаете? Он тут же, на пляже, пока мы загорали, моментально снюхался с таким же наркоманом! Они друг друга издалека чувствуют…

– Ну, хорошо! – я не смогла спокойно это слушать. – Тогда он был подростком, но сейчас-то ему уже тридцать пять! Зачем вы сейчас ему покупаете?