Маленькая женская хитрость

Каверина, одетая в небесно-голубой костюм с атласными лацканами и с большой коричневой папкой в руках, вежливо постучала в кабинет директора и, услышав из-за высокой, обитой кожей двери приглашение войти, чеканным шагом вошла в комнату. Леопольд Кириллович читал книгу. Когда Каверина вошла, он быстро перевернул книгу и бросил ее, раскрытую, на бумаги. «Хроника гнусных времен», — прочитала про себя название Каверина.

— Интересно? — спросила она Леопольда Кирилловича, указывая на книгу.

— Чрезвычайно! — оживился директор, не сводя с Валентины Ивановны настороженного взгляда. — Правда, я никак не могу понять, кто же убийца.

— Очень своевременное чтиво. А кто покушался на Стручкову, Невскую, Полканавт, вы можете понять? — прямо спросила Каверина.

Директор резко поскучнел.

— Я совершенно не понимаю, как они втроем могут быть связаны… — наконец покачал головой Леопольд Кириллович. — Если это только не случайное совпадение и им троим просто попались несвежие продукты. Надо выяснить, что они ели.

— Они не ели. Они пили, Леопольд Кириллович. На банкете было много людей и все всё видели. Они отравились, выпив вина, причем из этих бутылок пили почти все, а пострадали трое. Это значит, что отрава была не в вине, а в бокалах. Сполоснули их чем-нибудь не тем, например…

— А что за отрава? — медленно произнес директор, глядя на Каверину.

— Невозможно понять. Какая-то органика, сразу распалась, экспертиза ничего не дала. По симптомам похоже на змеиный яд.

— Но яд змеи должен попасть в кровь напрямую. В желудке он нейтрализуется. А тот факт, что экспертиза ничего не дала, как раз свидетельствует в пользу пищевого отравления.

— Я восхищена вашими познаниями, Леопольд Кириллович, — мило улыбнулась Валентина Ивановна. — Давайте теперь перейдем к делу. Планово-финансовый отдел подсчитал, сколько средств нам нужно на ремонт. Могу со всей ответственностью заявить, что эти средства у нас на счету есть, вот заключение главного бухгалтера.

Леопольд Кириллович и бровью не повел.

— Я думаю, дорогая Валентина Ивановна, — тут же отозвался он, — что мы соберем собрание коллектива института и проголосуем, куда направить эти деньги. Не забывайте, что у нас довольно много сотрудников, которые с трудом сводят концы с концами, поэтому совершенно неэтично делать ремонт, когда люди практически голодают. То есть не голодают, конечно, но питаются недостаточно полноценно. Фруктов, например, мало едят. А у многих — дети. Поэтому предлагаю не решать этот вопрос кулуарно, а вынести на всеобщее обсуждение и выплатить, скажем, премию наиболее отличившимся сотрудникам. Вам например.

Во время его тирады Каверина рассеянно изучала свои бумаги. Услышав, что директор предлагает ей премию, Валентина Ивановна не выдержала и расхохоталась.

— Что тут смешного? — мрачно произнес Леопольд Кириллович, подаваясь вперед.

— Нет, ничего, — Каверина взяла себя в руки. — Может быть, тогда хотя бы в туалетах сделаем ремонт?

«Ага. Значит, туалеты!» — подумал про себя Леопольд Кириллович, почесав под столом одну ногу другой. Он не мог поверить своей удаче.

— Я подумаю над вашим предложением, — кивнул он с благосклонным видом. — И проинформирую о своем решении.

— Имейте в виду, — проговорила Каверина, — в случае, если ремонт не будет начат, я планирую обратиться в службу охраны труда и в профсоюз. Пусть проверят, соответствуют ли условия труда в нашем НИИ санитарно-гигиеническим нормам.

Такого директор не ожидал.

«А ведь это и не удар вовсе, а так, легкий тычок», — подумала Валентина Ивановна, наблюдая за изменившимся выражением лица директора.

— Всего доброго, Леопольд Кириллович, — сказала Каверина, встала и, держа спину прямо, тихонько вышла из кабинета директора.

«Ну что ж, теперь можно быть уверенной, что туалеты так и не отремонтируют и бедная Эмма Никитична когда-нибудь залезет в маленькую тесную кабинку и застрянет… Если останется жива после вчерашнего банкета, конечно, — думала она, стараясь не споткнуться на старом щербатом полу. — Но зато теперь он наверняка решится ремонтировать что-нибудь другое. Интересно, что именно? Свой кабинет?» Не сдержавшись, женщина рассмеялась.

— Ты будешь мне отвечать или нет? — с угрозой произнесла Татьяна Тимофеевна, наклоняясь над лежащей на койке дочерью. Ее маленькие, близко посаженные глазки злобно сверкали. — Что у тебя произошло с Игорем Григорьевичем?!

— Ничего не произошло. Я плохо себя чувствую, я буду спать, иди домой, мама…

Голос у Наташи был безжизненным и поникшим. Сквозь стекло окна она видела, как подъехала большая черная машина и из нее, хлопнув дверцей, вышел Борщ. Одет он был как бомж… то есть как инженер второй категории в НИИ, где зарплаты едва хватало на еду. В руке у него был большой пакет. Борщ шел к Але.