Маленькие Боги

– Никакой помощи. твердо сказал Брута. – Что? сказал Симони. – Нам нужна могучая армия против такого множества!

– Да. Но у нас ее нет. Потому мы поступим иначе. – Ты сумасшедший!

Спокойствие Бруты было подобно покою пустыни. – Возможно. – Мы должны бороться!

– Не сейчас. Симони в ярости стиснул кулаки. – Смотри… слушай… Мы умирали за ложь. Столетиями умирали за ложь. он махнул рукой в сторону бога. – Теперь у нас есть правда, за которую стоит умирать!

Рот Симони беззвучно открывался и закрывался в поисках слов. В конце концов, он нашел несколько среди ошметков своего образования. – Нам говорили, что лучшее, во имя чего стоит умереть, это бог, пробормотал он. – Это сказал Ворбис. И он был… глупцом. Ты можешь умереть за свою родину, или своих людей, или за свою семью, но во имя бога ты должен жить полно и напряженно каждый день своей долгой жизни. – И как долго это будет продолжаться?

– Увидим. Брута взглянул на Ома. – Ты не будешь больше показываться так?

Книга III, часть I. Нет. Одного раза достаточно. – П омни пустыню.

II. – Буду помнить. – Пошли со мной. Брута подошел к телу Ворбиса и поднял его. – Я думаю, сказал он, что они высадятся на берегу со эфебской стороны фортов. Они не захотят причаливать к камням и не смогут причалить к утесам. Там я их и встречу. он взглянул вниз, на Ворбиса. – Должен же кто-то. – Ты же не собираешься идти в одиночку?

– Десяти тысяч не хватило бы. Одного может быть достаточно. Он пошел вниз по ступеням. Урн и Симони смотрели, как он уходит. – Он решил умереть. сказал Симони. – От него не останется даже грязного пятна на песке. – Он повернулся к Ому. – Ты можешь его остановить?

– Возможно, Нет. Брута был уже на середине Места. – Мы его не бросим.

IV. – Хорошо. Ом смотрел, как и они уходят. А потом он остался один, за исключением тысяч, глядящих на него, толпящихся по краям огромной площади. Хотелось бы ему знать, что им сказать. Вот почему ему нужен человек вроде Бруты. Вот почему любому богу нужны люди вроде Бруты. – Извините?

Бог взглянул вниз.

V. – Да?

– Гм. Не могу ли я что-нибудь продать вам?

VI. – Как Тебя Звать?

– Дблах, боже.

VII. – А, Да, Верно. И Чего Же Ты Желаешь?

Торговец озабоченно переминался с одной ноги на другую. – Не могли бы вы произвести небольшую заповедь? Что-нибудь насчет, скажем, йогуртов по средам? Их всегда очень трудно сбыть среди недели.

VIII. – Ты Предстал Пред Богом Своим В Надежде Улучшить Бизнес?

– Ну-у-у, сказал Дблах, мы могли бы договориться. Бей железо, пока горячо, как говорят инквизиторы. Двенадцать процентов? Как насчет? С прибыли, конечно… Великий Бог улыбнулся.

IX. – Пожалуй, Ты Станешь Малым Пророком Дблахом, сказал он. – Хорошо, хорошо. Я этого и хотел. Просто стараюсь свести оба конца на землю.

X. – Черепахи Должны Быть Оставлены В Покое. Дблах склонил голову набок. – Не воспевать, верно? Но… черепаховые ожерелья… гм… броши, конечно… черепаховый панцирь…

XI. – НЕТ!

– Понял, понял. Отлично. Статуи черепах. Да-а-а. Я уже думал об этом. Отличная форма. Кстати, не могли бы вы заставить статую качаться туда-сюда? Очень полезно для бизнеса, эти качающиеся статуи. Статуя Оссори раскачивается рег’лярно, во время каждого Поста Оссори. Говорят, при помощи небольшого поршневого устройства в цоколе. Но это очень на руку всем пророкам.

XII. – Ты Рассмешил Меня, Малый Пророк. Продавай Своих Черепах, В Любом Смысле Слова. – По правде говоря, сказал Дблах, – я только что нарисовал несколько эскизов… Ом пропал. Раздался короткий громовой раскат. Дблах задумчиво взглянул на свои эскизы. – …но, пожалуй, стоит снять эту маленькую фигурку сверху. – Сказал он больше для себя.

* * *

Дух Ворбиса огляделся. – А. Пустыня, сказал он. Черный песок был абсолютно неподвижен под усыпанным звездами небом. Пустыня казалась холодной. Он еще не собирался умирать. Вообще-то… он не слишком помнил, как он умер. – Пустыня. – Повторил он, но в этот раз с оттенком неуверенности в голосе. Он никогда за всю свою… жизнь ни в чем не чувствовал неуверенности. Ощущение было незнакомым и пугающим… А обычные люди – чувствуют ли они это?

Он почувствовал чье-то прикосновение. Смерть был поражен. Это удавалось очень мало кому из людей, сохранить после смерти свой прежний образ мыслей. Смерти не доставляла удовольствия его работа. Удовольствие – это эмоция, а эмоции были для него труднодостижимы. Но оставалась такая вещь удовлетворение. – Так, сказал Ворбис. – Пустыня… А в конце пустыни…?