Маленькие Боги

– Преданный и благочестивый. – сказал Намрод. – И с хорошей памятью. – бормотал Ворбис. – Более того, – сказал Намрод, – это вообще не похоже на память. Казалось, Ворбис пришел к какому-то заключению. – Пришли его ко мне, когда выздоровеет. – сказал он. Намрод запаниковал. – Я просто хочу поговорить с ним. – сказал Ворбис, пожалуй, у меня найдется для него работа. – Да, лорд?

– Ибо пути Великого Бога Ома неисповедимы.

* * *

Высоко вверху. Ни звука, лишь свист ветра в перьях. Орел парил в струях бриза, разглядывая игрушечные постройки Цитадели.

* * *

Он уронил ее где-то, а теперь не мог найти. Где-то внизу, на этом маленьком зеленом лоскутке.

* * *

Пчелы жужжали над цветами фасоли. Солнце било в перевернутый панцирь Ома. Существует преисподня и для черепах. Ом слишком устал, чтобы болтать лапками. Это все, что можно сделать: болтать лапками. И еще вытягивать шею так далеко, как только удастся, и размахивать ею в надежде, что удастся использовать ее в качестве рычага, и так перевернуться. Умираешь, когда не остается ни одного верующего; именно этого обычно и боятся маленькие боги. Но еще умираешь, когда умираешь. Той частью сознания, которая не была заполнена мыслями о жаре, он чувствовал ужас и смущение Бруты. Не стоило так поступать с мальчиком. Разумеется, он не наблюдал за ним. Кто из богов будет заниматься подобными вещами? Какая разница, что люди делают. Главное – вера. Он просто-напросто вытащил это воспоминание из головы мальчишки, чтобы произвести на него впечатление, подобно фокуснику, извлекающему яйца из чьего-то уха. – Я лежу на спине; становится все жарче, и я скоро умру… И еще… И еще… этот проклятый орел, уронивший его на компостную кучу. Ну и олух же этот орел. Местность – камень на камне камнем погоняет, а он приземлился в единственном месте, способном прервать его полет не прерывая его жизни. И очень близко к верующему. Странно. Удивительно, если здесь обошлось без божественного провидения, вот только ты сам и являешься божественным провидением… лежа на спине, раскаляясь, готовясь умереть… Человек, перевернувший его. Это выражение на кротком лице. Он будет помнить его. Выражение даже не жестокости, а какого-то другого уровня сознания. Это выражение жуткого покоя… Тень заслонила солнце. Ом скосил глаза на возникшее лицо Лу-Тзе, который смотрел на него с мягкой, вверх-тормашечной жалостью. Потом перевернул его. А потом поднял свою метлу и пошел прочь не оглядываясь. Ом обмяк, хватая воздух. Потом вдохнул. – Кто-то там, наверху, очень хорошо ко мне относится, – подумал он. – И это Я.

* * *

Сержант Симони подождал, пока окажется в своей комнате и лишь потом развернул свой клочок бумаги. Его совершенно не удивило, что тот оказался помечен крошечным изображением черепахи. Он был счастлив. Ради чего-то подобного он и жил. Кто-то должен привезти автора Истины, дабы тот стал символом их движения. И он должен стать этим кем-то. Только вот досада – он не мог убить Ворбиса. Но это должно случится у всех на глазах. Однажды. У входа в Святилище. Иначе, никто не поверит.

* * *

Ом ковылял по покрытому песком коридору. После исчезновения Бруты он еще некоторое время потоптался на месте. В топтании на месте черепахи тоже настоящие профы. Можно сказать, что в этом они практически мировые чемпионы. Проклятый бесполезный мальчишка! – подумал он. – Ну и по делом же мне за болтовню с первым попавшимся послушником. Конечно, тот тощий старик не мог его услышать. Не мог и начальник. Ну, скорее всего, старик глух. Что же до повара… Когда он восстановит всю свою божественную мощь, отметил про себя Ом, исключительная участь будет уготована поварам. Он пока довольно туманно представлял себе, что именно произойдет, но одной из составляющих этого будет кипящая вода, и, возможно, какая-то роль во всем это будет отведена моркови. Несколько мгновений он наслаждался этой мыслью. Где это она покинула его? В этом паршивом огородишке, в образе черепахи? Он помнил, как попал сюда – с тупым ужасом он воззрился на едва различимое пятнышко в небесах, в котором глазами памяти видел орла, – и он уж лучше поищет более земной путь отсюда, разве что ему захочется провести следующий месяц в укрытии под дынным листом. Другая мысль поразила его. Отличная еда!