Маленькие человечки

Вкололи эпидуралку, она на меня как всегда не действовала, с первыми родами было также, вкололи еще 2 раза. Все как в тумане и вот извлекли, конечно же безмолвное синее тельце, и судорожно поместили в кювез. В самый лучший. Такие кювезы есть только в двух клиниках нашего города. Дышать сам конечно не мог. Меня опять увезли в мою реанимационную палату. Я лежала в ужасе и не знала, что будет. Вставать было нельзя, что с ребенком тоже не знала. Пока еще до этого всего лежала в этой реанимации, пациентки на соседней кровати все менялись, как правило, с выкидышами или мертвыми детьми. Никогда не забуду девушку, с испачканным тушью лицом, которую привезли поздно вечером с какого-то праздника, до родов было еще 2 месяца, и вот врач зашла и сказала, когда можно будет забрать мертвое тельце.

Приходила врач неонатолог и рассказывала про тяжелое состояние моего ребенка, и что шансов практически нет. Я спросила, а какой он, мой ребенок. Она сказала, что он беленький. Боже мой, я сама такая черная, крашусь в белый цвет, а он беленький. Вот это чудо. Я лежала, с распухающей от прилива молока грудью и бесконечно сцеживалась молокоотсосом, выливая банки жирного густого молока в раковину. Мой ребенок получал питание по трубкам. Он не мог сосать и еще организм отторгал смесь, только какие-то растворы в вену.

У меня поднялась температура 40, меня называли: “Просящаяся на верх , и пытались изолировать от других беременных, чтоб их не травмировать, у меня то вылетала иголка из под капельницы из моих не имеющих живого места вен, расплескивая кровь по стенам, то экстренно вывезли на вакуум вытянуть из меня то, что осталось и стало гнить, торопились же при кесареве. Очень торопились. Вакуум был такой болезненный, думала умру, как все внутренности высасывали. Я цеплялась до синевы рук в кресло и глухо стонала.