Маленькие детки - маленькие бедки (СИ)

Наконец, Скарлет вошла в кабинет. Первое, что бросилось ей в глаза — странного вида кресло. Интуитивно Скарлет поняла, что это кресло — гинекологическое. В горле её встал ком. Оставалось всё меньше и меньше возможностей выгородить Жака, избежать его ссоры с отцом. Потом Скарлет заметила, что доктор — мужчина. Неужели её придётся лежать в этом кресле в крайне непристойной позе перед чужим мужчиной?! Но потом Скарлет заметила в лице мужчины нечто знакомое. Ну конечно! Это — тот самый врач, который лечил её маму! Несмотря на то, что маму не удалось спасти, Скарлет была уверена, что этому человеку можно доверить своё здоровье. Смерть мамы — не его вина. Просто она слишком долго пускала болезнь на самотёк, слишком поздно обратилась к врачу. Никакой, даже самый лучший доктор, не смог бы сохранить её жизнь — только продлить. Но, в случае Киры Миллер, продлить жизнь означало продлить и мучения.

Поняв, что лучшего доктора ей предложить не смогут, Скарлет начала раздеваться, попутно пытаясь побороть стеснение. Она успокаивала себя тем, что врач — существо бесполое, а уж этот доктор совершенно точно не станет воспринимать её как женщину — только как пациента. И, в конце концов, здоровье важнее какого-то глупого смущения!

Осмотр проходил в молчании. Наконец, доктор закончил.

— Что со мной? — спросила Скарлет.

— Одевайся. Как будешь готова, я приглашу твоего отца и тогда уже расскажу всё вам обоим. К тому же, признаюсь, у меня есть к нему пара вопросов.

Сердце Скарлет пропустило удар. Неужели сбылись её худшие опасения?

А когда она увидела, что в кабинет за отцом заходит Жак, то её сердце и вовсе чуть не остановилось. Всё шло так, что хуже и быть не может!

— А вы кто такой, молодой человек? — обратился доктор к Жаку.

— Это — молодой человек моей дочери, — ответил за Жака Алекс Миллер и ободряюще улыбнулся ему. — Я считаю, что он имеет право знать, что происходит с его девушкой.

Скарлет видела, что пока её отец и Жак в замечательных отношениях, и ей было больно от того, что совсем скоро от этого дружелюбия не останется и следа.

— Ваше право, — пожал доктор плечами. — Но боюсь, что молодому человеку придётся услышать то, что вы не хотели бы, чтобы он слышал. Мистер Миллер, вы помните, что я сказал вам в тот день, когда скончалась ваша супруга?

Алекс Миллер мгновенно помрачнел и тихо произнёс:

— Боюсь, что нет. Я в тот день был несколько не в себе. Да и слов было много произнесено…

— Даже если не помните, любому разумному человеку это должно быть понятно без наставлений. Я говорил вам, что ваша дочь в зоне риска, что её необходимо каждые полгода приводить к врачу на плановый осмотр. Почему вы этого не делали?

— Ну… Скажем так, я не считал это необходимым. Сначала она была слишком маленькой, и я не видел смысла водить её по гинекологам. А потом она вдруг резко повзрослела, и я решил, что незачем смущать девчонку, выставлять себя старым занудным дураком. Я посчитал, что она сама сможет позаботиться о своём здоровье, тем более в столь интимной сфере.

— Хорошо, — доктор глубоко вздохнул. — Предположим, что маленьких девочек действительно не часто водят к гинекологу на плановый осмотр. Но так же в широких массах бытует негласное правило — после того, как девочка начала жить половой жизнью, её надо обязательно показать врачу. Почему вы и этого не сделали? Или вы не знали, что ваша девочка — уже не девочка?

Скарлет крепко зажмурилась. Больше всего ей хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, чтобы не видеть и не слышать того, что сейчас произойдёт.

Но, к её удивлению, Алекс Миллер ответил спокойно:

— Наверняка не знал, но догадывался. И что? Она уже взрослая. Кто я такой, чтобы указывать ей, как распоряжаться своей жизнью, своим телом? Тем более, что я очень доволен её выбором. Жак — хороший парень. Я считал, что если она решилась на этот шаг, то и за своим здоровьем сможет проследить самостоятельно.

Скарлет выдохнула. И как ей пришло в голову, что отец может разозлиться? Ей даже стало стыдно за то, что она так плохо о нём думала.

Доктор, тем временем, тяжело вздохнул:

— Я говорю не о том, чтобы как-то вмешиваться в её жизнь и что-то запрещать. Я говорю о том, что ей необходимо было объяснить, что за здоровьем нужно следить, объяснить все риски. Если бы вы пришли немного позже, то Скарлет могла бы повторить судьбу своей матери.

Всех в кабинете сковал страх. Первой, кто решился заговорить, была Скарлет:

— У меня что… Рак?

— Похоже на то. Но, повторюсь, вы вовремя пришли. Смерть тебе не грозит. Хотя, если бы вы пришли ещё раньше, то можно было бы обойтись без операции, сейчас же она необходима.

— Точно всё будет хорошо? — обеспокоенно спросил Алекс Миллер. — Ещё одной потери я не переживу.

— Повторяю — жить она будет. И инвалидность ей не грозит. Конечно, такие заболевания не проходят бесследно…

— Я смогу иметь детей? — перебила Скарлет. Она интуитивно понимала, к чему клонит доктор.

— Вот об этом я и толкую. Конечно, я и мои коллеги сделаем всё возможное, но обещать я ничего не могу.