Маленькие дикари

Снова развели костер. Немного успокоившись, Гай рассказал. Отец отослал его спать, а когда в доме все стихло, он взял с собой одеяло и вылез через окно. Около типи Гай вздумал было повыть волком, чтобы напугать мальчиков, но сам испугался своего воя, а когда вдобавок откуда-то с верхушек раздался ответный трубный зов, он в ужасе бросил свои пожитки и с криком о помощи пустился бежать.

Мальчики зажгли ветки и отправились на поиски утерянных вещей. Одеяло нашли неподалеку. Вернувшись, они устроили Гаю постель, и через час типи погрузилась в молчание.

Утром первым встал Сэм. Обследовав «книгу посетителей» около типи, он крикнул:

— Ян, иди сюда!

— Это ты меня зовешь? — недовольно спросил Ян.

— Да, Великий Вождь! Кто-то приходил к нам ночью. Вот следы.

— Чьи они, по-твоему?

— Вот эти — от сапог отца, а это — от башмаков матери. Я хорошо знаю их следы. Давай поглядим, откуда они.

Следы вели от дома Рафтенов к типи и обратно. Поздно вечером отец с матерью, видно, приходили проверить, все ли у ребят в порядке. Послушав ровное дыхание спящих, родители тихонько ушли назад.

На следующее утро совет племени постановил, чтобы Третий Вождь Ветка был поваром и приготовил завтрак. Гай что-то бурчал себе под нос, когда его заставили хорошенько умыться. Он принялся стряпать с большим рвением, которого, правда, едва хватило на час. Потом он уже не находил в этом никакого удовольствия и, видно, понял, как много для него делается дома.

К обеду Гай поставил грязные тарелки и объяснил, что если их не путать, то ничего страшного в этом нет. Он пожаловался, что его снова беспокоит нога, но, когда все трое отправились на охоту, Гаю сразу полегчало.

— Смотрите, красная птичка! — крикнул он, увидав на ветке кардинала, сверкавшего на солнце красочным оперением. — Я его сниму первой стрелой! — И он схватился за лук.

— Послушай ты, Деревянная Голова, — сказал Сэм, — не вздумай стрелять певчих птиц! Это плохая примета. Очень плохая. Она принесет нам беду. А беды страшнее, чем отцовский ремень, я не знаю.

— Какая же радость играть в индейцев, если нельзя стрелять? — спросил Ветка.

— А ты стреляй ворон, галок, если хочешь. Можешь сурков…

— Я знаю, где живет сурок, большой, как медведь! — сказал Гай.

Ян и Сэм расхохотались.

— Смейтесь, смейтесь! — сказал Гай. — У нас в поле, где растет клевер, сурок вырыл такую нору, что в нее провалилась косилка и папу отбросило так далеко, как отсюда до реки!

— А лошади выбрались из норы?

— Выбрались! Только косилка сломалась. Вы бы послушали; как отец ругался! Он обещал четверть доллара, если я поймаю сурка. Я поставил у норы капкан, но хитрый зверюга каждый раз делал себе новый ход.

— И он все еще живет у вас в поле? — спросил Второй Боевой Вождь.

— Наверное. Он уже половину клевера съел.

— Давайте поймаем его! — сказал Ян.

— Я как-то его видел. Большой, как теленок, старый уже, весь седой.

— Хорошо бы пристрелить его! — сказал Сэм. — За ним стоит поохотиться. Может, тогда твой отец даст каждому по четверти доллара?

— Плохо ты знаешь моего отца, — ухмыльнулся Гай. Мальчики пошли на поле, где рос клевер.

— Ну, где же твой сурок? — спросил Сэм.

— Тут.

— Я его не вижу.

— Но он здесь всегда сидит!

— Только не сейчас.

— Это первый раз, что его не видно. Наверное, нас испугался. Он большущий, выше того пня!

— Вот его след, — сказал Дятел, показывая на следы, которые он только что незаметно сделал рукой.

— Ну! — обрадовался Ветка. — Что я говорил!

— Правда! А коров он у вас не таскал? И как это вы не боитесь жить с ним рядом!

IV «Битва» с бледнолицыми

— Я знаю, где лежит срубленная береза. Кому нужна кора?

— Мне, — сказал Маленький Бобр.

— Нет, пожалуй, сейчас не выйдет. Дерево лежит как раз около кустарника, а там отец ходит.

— Если мы хотим устроить настоящий набег, надо напасть на поселение бледнолицых около реки и достать молока, — сказал Старший Вождь. — Наши запасы кончились. И хорошо бы узнать, что у них новенького.

Спрятав стрелы, луки и головные уборы, мальчики, забыв ведро для молока, отправились по меченой тропе. Они шли, как индейцы, гуськом, ставя носки внутрь, молча указывая на следы и изображая, что им грозит величайшая опасность.

Укрываясь за забором, индейцы пробрались к сараю. Двери были раскрыты, работники занимались своим делом. Со двора в сарай забрел поросенок. Некоторое время было слышно, как он возился там, потом послышался звонкий удар, пронзительный визг, и голос Рафтена проговорил: «Мальчишкам следовало бы не бездельничать, а пасти свиней!»

Индейцы поспешили убраться. Они спрятались в подвале и устроили военный совет.

— Великие сэнгерские вожди! — начал Ян. — Я беру три соломинки: длинная — для Дятла, средняя — для Маленького Бобра, а короткая, с трещинкой на верхнем конце, — для Ветки. Смотрите, я бросаю их. Куда они упадут, туда и должны мы идти. Так делают индейцы!

Соломинки упали. Сэму пришлось идти на ферму, Яну соломинка указала путь немного правее, а Гаю надо было идти домой.

— Вот, Ветка, ты идешь к себе. Так приказала соломинка.

— Я не верю в такие глупости! — обиделся Ветка.