Маленькие и злые

Лепан тоже был весьма крупный мальчик — до Кабана ему, конечно, было далеко, да и возрастом помладше, но после Кабана считался второй вершиной круга, превосходя ростом и размахом плеч многих старших пацанов. Исчезновение Кабана, на самом деле, обрадовало его, и Лепан втайне надеялся, что Кабан пропал всерьез и насовсем — было бы неплохо!

Артем пожал плечами.

— Он же сказал тогда — бомжиху пойдет мочить. И как? Грохнул ее? Нет? — продолжал спрашивать Лепан.

— Не знаю, — произнес Артем тихо.

— Ты — и не знаешь? — удивился Лепан. — Вот это да!

Артем попытался сосредоточиться и вызвать свое вдохновение, которое не раз открывало ему тайны, но ничего не получилось. Оно, если приходило, то всегда само, по наитию, искусственным приемам не подчинялось.

Артем ощутил, как внутри него копошится какое-то призрачное насекомое. Это был новорожденный страх.

«Да уж! — подумал он. — Людей пугать — это одно… А теперь и сам чего-то… И это уже другое. Надо будет все-таки Кабана отыскать».

Где живет Славик Шугаев по прозвищу Кабан, Артем знал и отправился к нему домой. Но дверь ему никто не открыл, поэтому Артем зашел еще раз на другой день, в субботу. Кабан жил с бабушкой, и Артем надеялся застать дома если уж не его, то, по крайней мере, эту миниатюрную моложавую старушку, элегантную модницу и кокетку, руководительницу Службы внутреннего контроля и управления рисками морского торгового порта. Родители Кабана не то умерли, не то погибли — он ничего конкретного не рассказывал о них, лишь однажды кратко обмолвился: «Они мертвы», — поэтому рос Кабан под присмотром бабушки.

В субботу она оказалась дома. Открыла дверь, обдав Артема волной запахов — дорогие духи в смеси с дорогим табаком; ее пальцы держали изящную курительную трубку, над которой поднимался ароматный дымок. Артем поздоровался. Улыбнувшись накрашенными губами, она пригласила его в прихожую, и когда он спросил: «Лизавета Юрьевна, а скажите, Славик где? Мы с ним встретиться должны были, а он чего-то не пришел. Случайно не заболел?» — она ответила: «Так Славик же никогда не болеет! Но мы сейчас узнаем, где он». Старушка скрылась в комнате, вскоре вернулась уже без трубки и с айфоном в руке, начала ловко тыкать пальцем в экран.

Свой телефонный номер Кабан не давал никому, в том числе Артему, и сам чужих номеров никогда не брал. В памяти его мобильника хранился единственный телефонный номер — номер бабушки.

Послав вызов внуку, Лизавета Юрьевна дождалась, когда тот ответит, и включила громкую связь, чтобы Артем тоже слышал.

— Да, бабуся, — раздался глухой голос Кабана.

Артему странно было услышать это ласковое и детское «бабуся» из Кабаньих уст. Вообще Кабан для Артема во многом был загадкой. Угрюмый и немногословный, он никогда не рассказывал о себе, о своих привычках и увлечениях. Ясно про него было лишь одно: Кабану нравятся страшные истории, но что нравилось еще, кроме них, Артем не знал, да и не стремился узнать. В конце концов, они с Кабаном не были друзьями, хотя со стороны так могло показаться. Не другом был для Артема Кабан, а словно бы грозным диким животным, которое приближалось к нему с одной целью — сожрать предложенное подношение, насытить свой лютый голод и кануть во мрак, из которого вынырнуло.

— Славичек, ты где сейчас? — спросила бабушка. — К тебе тут мальчик пришел. Артем. Хочет с тобой встретиться.

— Артем? Никакого Артема. Не помню. Странно… Я не знаю, где я. Где? Пусть приходит сегодня на Поле Чудес. Потом, когда стемнеет. Пока, бабусь, — сказав это, он отключился.

Речь Кабана была какой-то неестественной, словно склеенной из обрывков речи разных людей.

— Что на него нашло? — удивилась бабушка, пожав плечами. — С чего это вдруг он тебя не помнит? Шутка, наверное, такая. А не хочешь чайку? — предложила вдруг. — Можно организовать какой-нибудь изумительный китайский или японский чаек. Из утонченных. Такой ты вряд ли где еще попробуешь.

Артем вежливо отказался, поблагодарил Лизавету Юрьевну и в задумчивости ушел.

Полем Чудес назывался пустырь между Южным рынком и Морской академией. На этом пустыре было два пруда, соединенных подземным каналом. Один использовался как техническое водохранилище, другой густо зарос почти по всей своей поверхности и служил только для красоты. Рядом с ним росло подобие рощицы и зубасто торчали над землей обломки стен небольшого разрушенного здания непонятного назначения, над ними возвышались три сухих дерева; лишенные коры, почти белые, они смутно воскрешали в памяти какую-то знакомую картину — не то Босха, не то Брейгеля-старшего. На восточной окраине пустыря, недалеко от забора Морской академии, начали строить церковь, фундамент был уже заложен.

Артем пришел на Поле Чудес в сумерках и бродил в поисках Кабана. Не таким уж и большим было Поле, но ландшафт и растительность не позволяли полностью обозреть его с какой-то одной точки, поэтому, чтобы найти человека, укрывшегося здесь, следовало пересечь его в нескольких направлениях.