Маленькие испуганные кролики

Что-то в этой беседе идет не так. У меня такое чувство, что это ловушка, подстроенная для того, чтобы обмануть меня. Этот человек какой-то врач, а не полицейский, но это не отменяет того факта, что он допрашивает меня как подозреваемую. Я ищу поддержки у двух других взрослых. Социальный работник наклоняется ко мне:

– Все в порядке, Нора. Доктор Танака разговаривает с каждым участником программы.

– Разве мои родители не должны быть здесь?

– Именно поэтому мы с доктором Карлайлом здесь. – Перед ней на столе лежит папка, и она открывает ее, чтобы показать мне. Мое имя написано наверху заполненного бланка, а подпись моей матери – внизу. – Твои родители разрешили Академии Уинтроп действовать от лица твоих опекунов, пока ты находишься в лагере.

Я перевожу взгляд с одного на другого и обратно. Доктор Карлайл выглядит мрачно, но мисс Петерсон одаривает меня материнской улыбкой:

– Продолжай, милая. Все в порядке.

Я делаю глубокий вдох. Не понимаю, почему я так нервничаю. Я не натворила ничего плохого. Я не имею никакого отношения к исчезновению Элеоноры. Я даже ни разу не разговаривала с этой девушкой. С того момента, как я приехала в лагерь, она взяла за правило полностью меня игнорировать, не считая угрюмых взглядов и высокомерного презрения.

Доктор Танака берет ручку:

– Когда вы в последний раз видели покойную?

– В среду в актовом зале. – Я бросаю взгляд на директора. – Это было после того, как вы заходили посмотреть на наши успехи. Элеонора и Риз пришли вместе.

Судмедэксперт делает пометки в желтом блокноте, его ручка блестит в свете лампы.

– Как бы вы описали настроение мисс Уинтроп?

Я надуваю щеки, представляя себе лицо Элеоноры, когда она стояла в дверях актового зала и смотрела на нас. Ее настроение? Не очень-то хорошее.

– Наверное, она выглядела… раздраженной.

– Она сказала, что ее раздражает?

– Мэддокс мог бы ответить вам лучше. Или Риз. Честно говоря, я не очень хорошо ее знала.

– Да. – Доктор Танака не отрывает взгляда от страницы. – Мы уже побеседовали с мистером Дрейком и мисс Кемп.

Я не знаю, почему от этих слов мои пальцы сжимаются. Думаю, Мэддокс вряд ли сказал обо мне что-то плохое, но Риз – это совсем другая история. Рассказала ли она им о том измененном параметре? И как много она сказала?

Ты сделала это нарочно. Не так ли?

Ты хотела убрать ее с дороги? Что ж, ты добилась своего.

Я не знала, как защититься от этих обвинений, но тут поняла, что у меня есть ответ. Конечно! Я выпрямляюсь, заставляя себя разжать пальцы. Моя программа оповещения об опасности должна была быть загружена и установлена на очки пользователя, прежде чем она заработает. Мы с Мэддоксом планировали запустить обновление для всех участников программы перед демонстрацией на Фестивале проектов, но пока она была установлена только на одном устройстве. Не на очках Элеоноры. На моих.

Судмедэксперт перестает делать заметки. Он достает что-то из портфеля, стоящего на полу у его ног. Прозрачный пластиковый пакет громко стукает об стол. При виде этого пакета у меня внутри все похолодело.

– Вы узнаете этот предмет? – спрашивает он.

Я киваю. Он держит свой блокнот так, что его записей не видно, но мне кажется, что я рано почувствовала облегчение. Из-за тона его голоса у меня пересыхает во рту.

– Это смартвизор, – тихо говорю я.

– Он был обнаружен полицейскими водолазами недалеко от места нахождения тела жертвы. У вас есть соображения, как он туда попал?

Тело жертвы… От этих слов я вздрагиваю. Так или иначе, до этого я в глубине души надеялась, что все это было ошибкой. Фокусом. Тщательно сконструированной иллюзией, спланированной самой Элеонорой.

– Нора? – спрашивает доктор Карлайл.

– Вы уверены… – шепчу я, – вы уверены, что это была она?

Они все уставились на меня.

– Да, милая, – мягко отвечает психолог. – Мне так жаль, я думала, ты уже слышала. Тело Элеоноры Уин-троп было опознано сегодня утром. Похоже, она упала с…

О боже! Доктор Танака кашляет:

– Нора, мне нужно, чтобы вы ответили на мой вопрос. Есть ли у вас какие-то соображения по поводу того, как этот смартвизор оказался в воде?

Я не знаю, что сказать. Мысли путаются.

– Н-нет, – заикаюсь я. – Наверное, она была в них, когда… когда она… – Я замолкаю, не в силах закончить фразу. Снова смотрю на очки.

Кто-то наклеил ярко-оранжевую наклейку на внутреннюю сторону дужки рядом с серийным номером. Доктор Танака указывает на него ручкой:

– Да, мисс Кемп передала собранные ею пользовательские данные. Этот серийный номер изначально не был присвоен Элеоноре Уинтроп. Вам что-нибудь об этом известно?

Я качаю головой, у меня нет сил говорить.

– Оказывается, эти очки были закреплены за вами, Элеонорой Вайнберг, 1 июля. Мои коллеги также смогли снять отпечатки пальцев со внутренней стороны очков, которые, как я полагаю, принадлежат вам.