Маленькие истории с большим смыслом

Серафима Игоревна была самой лучшей в мире учительницей по изобразительному искусству. Ее уроки были особенными, и она сама была особенная: добрая и красивая. Каждый раз она придумывала на своих уроках что-то захватывающее. То они путешествовали по неизведанным планетам, то покоряли вершины гор. Видя, как ее подопечные не решаются рисовать, Серафима Игоревна их успокаивала и подбадривала: «У вас все обязательно получится! И неважно, что вы там не были, и даже никто там не был, ваше воображение может нарисовать все, что угодно. Вам только останется перенести это на бумагу».

В этот раз они путешествовали в свое будущее. Заданием было нарисовать себя через тридцать лет, а потом рассказать, почему каждый выбрал именно эту профессию. Урок подходил к концу, и пора было поведать о своих мечтах о будущем. Серафима Игоревна посмотрела на тянущиеся со всех сторон руки и начала спрашивать.

– Марина Синицына, расскажи нам о своем рисунке.

– Я нарисовала себя с собачкой и кошечкой, потому что хочу стать ветеринаром. Я люблю животных, и мне нравится их лечить.

Марина вышла к доске и поставила свой рисунок. И так каждый – вставал, говорил, выходил к доске и выставлял свой рисунок на общее обозрение.

– Я буду банкиром, как мой папа, – Глеб говорил быстро, проглатывая буквы, как его папа, – поэтому я нарисовал себя за столом, а вот здесь деньги.

– Я буду полицейским, – Вова Шмаков был большим задирой, – потому что мне дадут дубинку и пистолет.

– Вова, а разве дубинка и пистолет – главное в профессии полицейского? Ребята, какими качествами должен обладать полицейский? – Серафима Игоревна обращалась ко всему классу. Со всех сторон стали доноситься различные предположения: сила, храбрость, умение хорошо стрелять.

– Хорошо, – крики были остановлены привычным жестом руки, – только вы совсем забыли, что полицейский, в первую очередь, должен быть справедливым. И уметь отличать хорошее от плохого.

– Это все могут делать, – Вова недоверчиво посмотрел на учительницу.

Серафима Игоревна улыбнулась и повернулась к Ивану Ковалеву. Она взяла в руки его рисунок, на котором был нарисован корабль и человек с подзорной трубой.

– Ваня, ты хочешь быть капитаном дальнего плавания?

– Я хочу быть адмиралом.

Вовка Шмаков соскочил со своего места: «Ванька-адмирал, кошку напугал!»

Все засмеялись глупой шутке, но Серафима Игоревна быстро пресекла веселье.

– Владимир, сядь на место! А вы зря смеетесь. Нет ничего невозможного. Вы знали, что именно в наших краях рос и крестился самый прославленный адмирал? Он известен не только у нас, но и во всем мире. Могучий воин, не проигравший ни одного сражения, командир, заботящийся о каждом матросе, удивительный человек, причисленный к лику святых. Кто мне назовет его имя?

Ваня резко поднял голову и выкрикнул, как будто боялся, что его перегонят:

– Федор Ушаков!

Серафима Игоревна смотрела на Ваню и видела в этом мальчике большое будущее.

– Значит вот он, твой герой! А ты знаешь, каким был Федор Ушаков? И каким должен быть настоящий адмирал?

– Знаю. Самоотверженным, – Ваня уже больше не опускал глаза, а смотрел твердо и прямо, словно само имя Федора Ушакова придавало ему сил.

Класс притих, проговаривая про себя это знакомое, но не очень понятное слово. Серафима Игоревна словно прочитала их мысли.

– На следующем уроке мы обязательно поговорим о том, что же это такое – самоотверженность.

Сочинение Ивану давалось легко. Сколько лет прошло с тех пор, когда его бабушка рассказывала маленькому Ванечке о подвигах его героя, на которого он старался походить всегда и во всем. Он прочитал об Ушакове все книги, пересмотрел все фильмы, и, кажется, был готов написать целую книгу, не то что сочинение. Дверь в аудиторию приоткрылась, и в проем просунулась все та же кудрявая радостная голова.

– Простите, пожалуйста, я только объявление сделаю. После окончания сочинения не расходитесь, вас ждут журналисты на пресс-конференцию.

Иван опять, в который раз, подумал, что не представляет, о чем будет говорить на этой конференции. Здесь собрались ребята с большими проектами, лидеры. А он в своей жизни ничего героического не делал, гордиться особо было нечем. Только один случай надолго запомнился Ивану Ковалеву.