Маленькие истории, возвращающие нас в детство

Олег шел, не замечая, как ноги приятно и ласково обнимают морские волны. Веселый смех вернул его из забытья. Невдалеке мерцал огонь костра, рядом мелькали тени. "Пойду на огонь" – решил он.

У костра сидели люди разных возрастов, человек пять. "Очевидно туристы". Из котелка над костром исходил ароматный запах ухи.

– Разрешите?! – неуверенным, затухающим голосом справился Олег, – не заметил, как зашел в воду, просушу немного ноги…

Странно, но его молчаливость и внешняя замкнутость ненавязчиво передались окружающим. "Интересно, о чем они думают? Так пристально смотрят на меня". Ему нестерпимо захотелось говорить, говорить именно о своем, поведать незнакомым обыкновенную историю первой любви, несложившегося творчества, муках, сомнениях, бессонных ночах, и он не удержался…

Он говорил вдохновенно и мечтательно, зачитывая отдельные страницы из кипы бумаг. И тут же сжигал их.

Незнакомцы, приютившие его, напряженно слушали. Огонь поддерживался исключительно бумагой рассказчика. Олегу показалось, что самому начинает нравиться трогательная проза. Он уже с неким моральным удовлетворением кидал в костер рассказы. И вот, последнее "произведение" – его любимая повесть. Небольшая, но очень дорогая и близкая, бесспорно, такая же дорогая и близкая его друзьям. Над ней он корпел больше года. Одна мысль, что и это детище должно полететь в ненасытное пламя, заставила содрогнуться. И он, спасая написанное, но не прекращая играть, запустил повестью в черное небо.

Кружась, листки медленно опускались на камни.

"Завтра приду, соберу их", – решил он. Встал и, не прощаясь, молча ушел.

А наутро, прибежав чуть свет, он не нашел ничего. "Разнесло ветром" – с сожалением, подумал он.

Олег не писал уже больше месяца. Его видели скучающим на берегу моря под крик чаек и шелест волн, однако за внешне скучающим видом угадывались ищущие глаза, ищущие не кого-то в гуще отдыхающих, а что-то в душе, в самом себе.

Но однажды, когда увидел, просматривая газету, свое имя под каким-то солидным материалом и прочел название, чуть не вскрикнул от удивления. Это была его повесть, разлетевшаяся по ветру, повесть с продолжением. "Они собрали ее, – первое, что пришло ему лову. – Кто же это мог быть? Тот мужчина, что слушал меня серьезнее других? Может. Или другой, что сидел напротив? Может…

Олег бежал домой окрыленный. Он мчался и знал с чего начать. Теперь он прозрел, он нашел то, чего так не хватало ему в других своих "произведениях", и что он так долго, упорно искал, не мог найти и все-таки нашел… Олегу показалось, что то же самое непременно должны познать все те, кому природой дан чудный дар – писать. Он входил в новый, неожиданно открывшийся для него мир.

1984 г.

«РИФМ Ы»

Погибнет час разлуки,

И будем мы вновь вместе.

Растают наши муки,

И к нам вернутся песни.

1987г.

Что лучше горечи разлук

И счастья редких встреч?

Что лучше этого, мой друг!?

1984г.

И упираюсь я в судьбу свою ногами.

Она же, черт здоровый и Иуда,

Все прет и прет, бодается проклятая

Ветвистыми рогами.

1985 г.

***

В ночное небо я гляжу завороженный,

А на меня оттуда смотрят миллионы звезд.

И лишь одна мне шлет свой благосклонный

И очень ласковый лазурный свет без грез.

Я назову ее Светланой!

Она светла как девушка одна,

Которая всегда останется желанной.

Подругой юности моей, и за нее я лью до дна!

Светла Светлана как Светлана та

Светла Светланы светом!

1984 г.

* * *

Декабрь. А тепло как весной.

Ни дождя, ни снега, ни ветра,

Солнца греет диск золотой,

И луга мягки, словно шляпа из фетра.

Не судьба нам ссудила этот покой,

И не Марс ниспослал нам удачу.

Кто это, знаем лишь мы с тобой:

Я и милая девочка .....

1985 г., декабрь,

ученья на полигоне

в Старичах

МАМА

Мама!

Как много скрыто в этом слове!

Мама!

Что слышишь ты в несмелом первом зове?

Мама!

На всей Земле так дети говорят.

Мамы!

Они от всех болезней защитят.

Мамы!

Никто не знает цену жизни кроме вас.

Мамы! Во всем вы положитесь полностью на нас.

Мама!

Ты любишь, как никто другой на свете.

Мама!

Я знаю это. Мама! И если причиняю боль тебе,

То сам кляну себя за боли эти.

Мама!

март 1984 г.

-

Есть только ты, тебя люблю!

Благоговея, с тобою только говорю!

Люблю и жду!

Курю, сгораю и рыдаю!

Боготворю, люблю и жду!

-

Уносил ветер листья,

Приносил лишь дожди.

Улетают по осени птицы,

Ты их лютой зимою не жди.

Бьется в окна свирепый ливень,

Нагоняет мрак и тоску.

На столе равнодушный будильник

Приближает лениво весну.

И ты бродишь в молочном тумане,

Не обходишь грязные лужи,

И продрогший находишь в кармане

Одинокую медную "двушку"!

Ты не бойся, дружище,

Что нежданно хмельного закружит,

Позвони и скажи: "Я люблю!"

А иначе разлука завьюжит.

сентябрь 1986 г.

* * *

Не могу напиться

Я твоей любовью,

Помню по минутам

Наши дни с тобою.

Помню вечер теплый,

Шепот древних улиц,

Запах твой заветный

Горько-сладкий редкий.

Помню, как спешила

Ты ко мне навстречу,

Помню целовал как

Нежны твои плечи.

Не позволит память

Позабыть то лето,

В мире нет дороже,

Ближе мне, чем это.

октябрь 1987 г.

* * *

Мое сердце рвется к тебе