Маленькие люди

Вероятно, ее это не смущало, равно как и размеры столика, который для нее был, пожалуй, маловат. Она была на голову выше всех в кафе, вероятно, пять с лишком футов. Худая, даже, можно сказать, тощая женщина лет тридцати или чуть больше того, с волосами цвета половой мастики, бледно-голубыми глазами и тонкими губами. Не сказать, что красивая, но ее можно было смело назвать привлекательной. В ней, несмотря на бледность, чувствовалась южная кровь, что-то восточносредиземноморское. Но говорила она с тем же, только более сильным, акцентом, что и Мэри-Сьюзен.

– А вы ко мне утром заходили, – заявила она, приступая к своей сытной трапезе из двух сосисок, яичницы и порции картошки-фри. – Меня зовут Барбара, я тоже квартируюсь у Мэри-Сью.

– Очень приятно, – ответил я. – А я Фокс, Фокс Райан.

– Уже знаю. Думаю, что уже полгородка знает. При всех своих достоинствах Мэри совершенно не умеет хранить чужие секреты.

Она наколола сосиску на вилку, обмакнула ее в кетчуп и откусила. При этом я поймал себя на мысли, что все ее действия были какими-то возбуждающе-живыми, словно наполненными животным магнетизмом.

– И каково это – стать таким? – спросила она. – Простите за любопытство, конечно…

– Относительно безболезненно, – ответил я. – Правда, приходится заново учиться ходить. И не только ходить. Например, и есть.

– Потрясающе, – заметила она, жуя. Подобное поведение меня всегда раздражало, но в случае с Барбарой раздражения почему-то не возникло. – Я б с ума сошла, наверно. Даже не представляю, каково это…

Она доела свою многострадальную сосиску и поставила острые локти на столешницу, подперев голову:

– А может, и не сошла бы. Мне в жизни всякое пришлось повидать. Нет, наверно, не сошла бы.

И деловито принялась за вторую сосиску.

– А вы местная? – решился спросить я.

Она отрицательно качнула головой:

– Не-а. Вы не поверите, я из Солт-Лейк-Сити.

Я невольно присвистнул, чего со мной ранее никогда не случалось:

– И как вас сюда занесло?

– Когда-то Мэри-Сью довольно много и подробно рассказывала мне о Хоулленде, городе, населенном такими же, как она. Мэри – моя старая подруга. То есть не старая, конечно, а давнишняя. И когда она свернула удочки и уехала домой, я через пару месяцев тоже решила плюнуть на все и поискать это карликовое Эльдорадо. Кое-какие сбережения, пусть и не великие, у меня водились. Я закруглила все свои дела, быстренько собралась и оказалась здесь. – Предвосхищая следующий вопрос, она поспешила объяснить: – Заведение через дорогу принадлежит мне.

Я изумленно уставился на нее.

– Но почему вы решили заняться именно этим бизнесом?

– Потому, что я его купила, – недоуменно сказала она.

– Нет, почему именно секс-шоп?

– А почему бы и нет? Какая разница, – ответила она. – В маленьких патриархальных городах страсти кипят ничуть не меньшие, чем в мегаполисах, просто местные жители привыкли закрывать духовку, чтобы соседям не было видно, что у них варится в горшочке. Плюс к тому туристы.

Она споро расправилась и со второй сосиской, словно боялась, что ее украдут. Теперь настала очередь яичницы и картошки.

– Каждый божий день ко мне вваливается гогочущая толпа. Они отпускают одни и те же шуточки и остроты. В основном по поводу сравнения размеров моего товара с ростом среднестатистического горожанина. Все это довольно убого, но каждое такое посещение пополняет мой карман парой сотен портретов сэра Чарльза Ламеля[5]. При этом покупают они то, что можно купить в интернете за десятую часть от этой суммы. Причем делают это не смущаясь, как монахини-кармелитки, и не торгуясь за каждый пенни. Мне кажется, это довольно неплохой бизнес.

Я вынужден был с ней согласиться.

До конца трапезы Барбара успела посетовать на свое вынужденное безделье из-за простоя цирка:

– Кто бы мог подумать, что почти весь городской бизнес завязан на то, будет работать цирк или нет, – говорила она, поедая картошку, – и при этом персонал цирка – едва ли не самые бедные люди в городе. Вы ведь там еще не были?

– Сегодня как раз собираюсь пойти, – сообщил я. – У них вроде вечером бенефисное представление.

Барбара даже в ладоши захлопала:

– Ура! Значит, старик Блейк пошел на поправку.

– Ну, не такой уж он старик, – хмуро буркнул я. Насколько я знал, Блейк был ненамного старше меня.

– Какая разница? Старик не старик, но это же значит, что скоро в город опять потянутся туристы. Вот и дела наладятся.

Она тщательно подобрала тостом остатки кетчупа. Аппетит у Барбары был просто зверский.

Она, видно, заметила, что я за ней наблюдаю, и торопливо сказала:

– Вообще-то я сижу на диете. Вот только сейчас не выдержала и сорвалась.

Я понимающе улыбнулся.

– Не ждите только увидеть здесь что-то вроде Цирка дю Солей в Кодаке, – предупредила она. – То есть артисты, может, и не хуже, даже лучше, на мой взгляд, но само здание – отнюдь не «Истмен Кодак».

Я в цирке не был ни разу, насколько я помню, потому все вышеупомянутые названия мне ни о чем не говорили.