Маленькие ошибки больших девочек

Когда в центре вам говорят, что у них есть несколько вакансий, вы решаете остаться там и работать в саду. Он волнуется, что ты будешь скучать по Америке, а ты переживаешь, что ему будет не хватать живописи. Он говорит, что подрезание ветвей сливовых деревьев и придание формы деревцам бонсай может стать для него новым открытием, живой художественной работой, которая к тому же находится в постоянной динамике. Вы женитесь для того, чтобы получить визы, и поселяетесь в маленьком каменном доме высоко на холме позади центра «Дзен». Это благословенно. То, что Тору делает в саду, заставляет тебя полностью пересмотреть свои взгляды на искусство садоводчества. Он принимается за обширное пространство, красивое, но запущенное, и дает ему новое название: «Родзи-йен» («Сад капель росы»). Вы оба много работаете. Вы приносите японские каменные фонари, песок, камни и мох, вишни и клены. Он разделяет это большое пространство на несколько садов меньшего размера, каждый из которых предназначен для своего вида медитации. Сад камней способствует концентрации, чайный сад — постижению тайн, сад воды — возвращению ощущения связи с природой. (Если все мы взаимосвязаны, почему же ты так часто чувствуешь себя одинокой? Если все происходящее — симфония движения, почему у тебя в грудной клетке творятся какие-то катастрофы и извержения, которые ищут выхода наружу?)

Сад «Дзен» — это мир, а мост в саду — яцухаши (восьмиуровневый японский мост) — зигзагами нависает над маленьким прудом, по нему человек волей-неволей будет ступать осторожно и за счет этого начнет замечать множество маленьких простых деталей вокруг себя. «Хорошо знать, что у путешествия есть конец, к которому все движется — говорит Тору, — но, в конце концов, значение имеет сам путь, а не его конец». Все пространство в целом должно соотноситься с ощущением гармонии, с ритмом, светом и тенью, фактурой и звуком.

Когда снег укутывает твои кости, твои волосы белы, лицо Тору похоже на печеное яблоко, ты по-прежнему работаешь в саду вместе со своим мужем и друзьями, которые приходят навестить ваш каменный домик. Они приходят с яблочным вином и лиловыми сливами, с чазуке и зеленым чаем. Вы сидите и часами смотрите на его прекрасный сад. Ты умираешь в саду воды. Ты сидишь совершенно ровно, медитируешь с закрытыми глазами, когда внезапно чувствуешь острую боль в ноге. Кровяной сгусток оторвался и несется к твоему сердцу. Венозный тромбоз. В этот момент, когда останавливается твое сердце, ты вспоминаешь свою жизнь. Вместо того чтобы вспоминать то плохое, что ты совершила, то, что ты зарыла на дне памяти, тебе на ум приходит одно стихотворение. Твои глаза раскрываются, и ты тихо падаешь. С улыбкой.

Двухголовый теленок.

Когда мальчишки найдут эту
Шутку природы,
Они завернут его тело в газету
И отнесут в музей.
Но сегодня он еще жив,
Пасется на северном поле со своей матерью.
Идеальный летний вечер:
Луна поднялась
Над садиком, ветер в траве,
Он глядит на небо,
А там в два раза больше звезд, чем обычно.

Лора Гилпин

216

Продолжение главы 137

Аборт — это неправильно, поэтому ты оставляешь ребенка. Потом они говорят тебе, что ребенок — инвалид. Умственно отсталый с синдромом Дауна. Один из восьмисот детей рождается с синдромом Дауна, генетической аномалией, вызванной наличием лишней хромосомы (остальные люди справляются с двадцатью хромосомами, а у этих детей их двадцать одна). Неизвестно, почему именно это происходит — какой-то случайный сбой, предшествующий зачатию. Разумеется, это не мешает необразованным людям на улице останавливать тебя со словами: «Как это произошло? Ваш муж что, в вас пописал?»

Существует теория, что дети с синдромом Дауна — блаженные, что они ближе к Богу. Они живут в своем мире, наклоняют головы и разражаются смехом по непонятным причинам. Они не понимают, что такое религия и что такое деньги. Им неведома расовая ненависть. Как будто их забирают из нашего общества и помещают в другое, находящееся вне зоны нашего влияния. Будто на них благословение небес.

Твой сын Макс (Максимиллиан) — тихий задумчивый малыш с желтыми, как масло, волосами и небесно-голубыми глазами. У него маленькое личико со смещенными чертами, он не задает вопросов и не сомневается. Он ясный. В детском саду он начинает рисовать. Ему нравятся квадратные большие листы бумаги, которые он закрашивает крупными мазками цвета.

У детей с синдромом Дауна проблемы с дыханием — для их выживания необходимо, чтобы развились легкие, поэтому ты начинаешь заниматься с Максом физическими упражнениями, которые включают в себя бег с маленькой пластмассовой маской на лице (она вынуждает ребенка дышать глубже, а это развивает легкие) и хождение по брусу (для координации), и разглядыванием тысяч картинок (для развития речевых навыков).