Маленькие Песцовые радости

Модуль оказался очень вкусным: слабое ментальное внушение, выявление постороннего ментального воздействия, в том числе Поводка, подделка магических печатей, выживание на Изнанке с пятого по седьмой уровень, обнаружение артефактов и защитных заклинаний объекта, взлом магической защиты как людей, так и предметов, создание личины как полной копии личности с движениями и голосом. Было бы у меня последнее умение чуть раньше, не пришлось бы изображать Живетьева, потерявшего голос. А уж как облегчилось бы выявление тех, кто на Поводке…

Теперь не было смысла сообщать о новом навыке тому же Грекову: все уже закончилось, а мне не помешало бы наличие неучтенных его ведомством козырей. Грекову, кстати, досталось место Трефилова, так что теперь он стоял не только над одним ведомством, но и над всеми силовыми структурами княжества. Так что, вполне возможно, пасли меня теперь со всех сторон.

В академии Поводок я ни на ком не обнаружил, а вот следов ментальных влияний хватало. В нашей группе были они только у Фурсовой и довольно старые, а вот в других хватало. Соответственно, хватило и мне развлечений до окончания занятий, которые шли как попало, потому что взбудораженными были не только студенты, но и преподаватели. Елизавета Николаевна из Горинска не вернулась, и ходили слухи, что она не просто так не появилась в академии, а что-то знает такого, что считает: лучше держаться от Верейска подальше. Я стоически молчал, полагая, что об изменении собственного статуса Екатерина Николаевна должна сообщить сама.

В целом первая половина дня получилась немного бестолковой, и я даже обрадовался, когда занятия закончились и можно было возвращаться домой. Но уйти я не успел, меня задержала Мацийовская:

— Илья, ты же наверняка в курсе, что происходит? — тихо спросила она, взяв меня под руку, чтобы я не сбежал.

— Ты о чем? — притворился я непонимающим.

— О том, что Шелагины за тобой не просто так заезжали, когда это увидела Маша.

— Там только один Шелагин был.

— Не придуривайся, — обиделась она. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Яночка, да с чего ты взяла, что я знаю, что сейчас происходит?

— С того, что мой отец в этом уверен, а он никогда не ошибается.

— Всё когда-нибудь случается впервые.

— Не в этот раз. Ты же сам сказал, что тебя не арестовали, а если не арестовали, ты был нужен для другого.

— В некотором роде я был свидетелем.

— Чего?

— Яночка, любопытство тебя не украшает, — с насмешкой сказал я. — И вообще, у него бывают очень опасные побочки, в виде утраты не только носа, но и головы в целом.

— Да ну тебя — обиделась она, выдернула руку и развернулась, чтобы уйти.

— Ян, меня завтра не будет, если что. Дела требуют быть в другом городе.

— Какие дела? — проворчала она, даже не обернувшись. — У вас единственное производство, и то — в Верейске.

Она ушла, но направление моим мыслям задала вполне определенное: по дороге домой я размышлял, смогу ли что-то получить с Живетьевых после высказывания претензий при императоре от Шелагиных. Именно я, как Илья Песцов, потому что Шелагины точно что-нибудь да получат. Покушение на княжича со стороны Живетьева не может остаться безнаказанным. Или мне отдельную компенсацию не положат?

Я прекрасно понимал, что размышлять об этом пока бессмысленно: все равно что делить шкуру неубитого медведя. Но не мог перестать думать о том, что не отказался бы от живетьевской резиденции в Дальграде. Очень уж она удачно расположена. Хотя, конечно, даже если мне компенсацию предложат, то вряд ли это будет что-то на выбор. Скорее, по принципу «Что дали — то и бери. И радуйся, что вообще что-то дали». Но помечтать-то можно? Вот я и мечтал. Очень уж неудобно было каждый раз пробираться к Проколу.

Нужно было еще собраться в поездку. И хотя все необходимое я мог поместить в пространственный карман, делать этого не стал и забросил часть вещей в спортивную сумку. В пространственный же карман пошло только то, что не следовало видеть посторонним. Например, целительские записи, которые я продолжил изучать. Хорошо бы и до алхимических добраться, но хотя сейф алхимического рода был, я его точно не вскрою в ближайшее время.

После того как сумка оказалась собрана, я уделил полчаса гитаре и перешел к изготовлению артефактов. А нужно было наоборот, потому что регенерация не мгновенно возвращала пальцам нужную точность действий и я испортил пару заготовок, чего раньше не было. Расстроился не сильно, потому что в настоящее время изготовление артефактов превратилось в скучную деятельность без какого-либо выхлопа, кроме прокачки навыка. И две испорченных заготовки были такой мелочью на общем фоне, что не стоили особого внимания. Песец подбадривал, что до взятия второго модуля осталось не так много, а потом будет разнообразие и польза, но пока деятельность была откровенно скучной.

Вечером Олег отвез меня в аэропорт, где я присоединился к Шелагиным. Вылетали они на собственном самолете, небольшом, но условия там были покомфортней, чем когда я летел под видом Живетьева.