Маленькие повести о великих писателях

Честность, деятельность, вера — основа для всеобщего блага. Умеренность и скромность — спасение для государства.

Император остановился, бросил слегка брезгливый взгляд на рукопись «Клеопатры», лежащую на кресле.

— Не лучшее ваше сочинение, Иван Андреевич!

Крылов кивнул. Он и сам думал о своей трагедии точно так же.

— У нас еще будет время побеседовать, — задумчиво сказал Павел. И в сопровождении грозного Ярра стремительно вышел.

Позжеу Ивана Андреевича была встреча и с императрицей Марией Федоровной. На шлейфе ее длинного платья, как ни в чем, ни бывало, сидела самая беспородная дворняжка… По кличке Фекла. Она больше всего любила кататься на шлейфе длинного платья императрицы. Особенно, когда та шла, бесконечными коридорами.

Фекла презрительно оглядывала всех слуг, придворных, фрейлин. Многим даже показывала язык. Или зубы. В зависимости от настроения.

Мария Федоровна была без ума от всех животных вообще. От беспородных собак, в частности.

Иван Андреевич склонился в почтительном поклоне. Как только выпрямился, к нему на грудь, на руки запрыгнула Фекла. Она тут же распознала в нем «своего». И горячо зашептала в самое ухо.

— Государыня тебе благоволит. Предложи ей партию в шашки.

— Сам не маленький… — не разжимая зубов, пробормотал Крылов.

— Смотри, не вздумай выиграть! — шептала беспородная Фекла.

— Сам не дурак! — едва слышно, промычал Иван Андреевич.

Государыня Мария Федоровна присела к столу и жестом пригласила Ивана Андреевича составить ей компанию.

— О чем это вы шептались с моей Феклой? — спросила она.

Иван Андреевич, на всякий случаи, неопределенно пожал плечами.

— Не очень-то ей доверяйте, Иван Андреевич, — продолжила императрица, то ли в шутку, то ли всерьез. — Моя Фекла жуткая врунья. Соврет, недорого возьмет.

Фекла легко спрыгнула с рук Ивана Андреевича, отошла в угол залы и, бросая обиженные взгляды на императрицу, начала демонстративно выкусывать себе блох. Всем видом показывая, ей ничуть не стыдно своего не очень благородного происхождения.

— Сыграем в шашки, Иван Андреевич! — улыбнулась императрица.

«…Потерянный Алмаз валялся на пути;
Случилось, наконец, купцу его найти.
Он от купца Царю представлен,
Им куплен, в золоте оправлен
и украшением стал царского венца…»…

Принципиальная муза трагедии Терпсихора, действительно, еще тогда, на ступеньках особняка генерала Соймонова, навсегда распрощалась с сочинителем Крыловым. Ветреная же муза комедии Талия, оказывается, посещала писателя. И неоднократно. Правда, вначале втайне ото всех, инкогнито, так сказать. Чтоб без посторонних глаз. Потом, уже не стесняясь, не таясь, и наплевать ей было на условности.

Визиты лукавой Талии особенно, участились уже при правлении императора Александра Павловича. Атмосфера в обществе не то чтобы особенно изменилась. Но стало, как-то, посвободнее, что ли.

Результатом визитов смешливой Музы явилась комедия. И не одна.

На тринадцатой версте по дороге из Петербурга в Петергоф красовалась дача обер-камергера Александра Нарышкина.

28июля 1806 года к ней подкатывали золоченые кареты с княжескими играфскими гербами. Еще бы! Только он, директор над театральными зрелищами, мог попотчевать своих гостей новой комедией, за несколько дней до ее представления в Петербурге.

По дорожке парка прогуливались двое. Все еще статный Иван Дмитриевский и элегантный Алексей Николаевич Оленин.

— Умная комедия, веселая, — кивал головой Дмитриевский.

— В нашем высшем свете говорят по-французски, думают по-французски, даже молятся по-французски, — вздохнул Оленин.

— Да-а… «Модная лавка», это нечто!

— Иван Андреевич себя еще покажет! — согласился Оленин.

Через неделю «Модная лавка» была поставлена на казенной сцене. Зрители буквально стояли в проходах, сидели даже в оркестре. Смех и аплодисменты сопровождали спектакль на всем его протяжении.

Иван Дмитриевский торжествовал. Его молодой друг Иван Крылов, наконец-то! стал знаменитым. Не проиграл и обер-камергер Нарышкин. Его тоже все поздравляли с театральной победой.

Алексей Николаевич Оленин пригласил отставного губернского секретаря Крылова на службу в Монетный двор. Должность не ахти! но она обеспечит сочинителя постоянным жалованием и даст возможность заниматься любимым делом.

Окрыленный успехом «Модной лавки» Иван Андреевич довольно стремительно написал свою версию «Русалки». В отличие от пышной и холодной оперы князя Шаховского, его сказочная «Волшебная опера» с былинными мотивами, с хорами, балетами и сражениями, была очень тепло встречена зрителями.

Но настоящей театральной победой Ивана Андреевича стала изящная, одноактная комедия «Урок дочкам».

Две барышни, Фекла и Лукерья, ненавистницы всего русского и ярые поклонницы всего французского, отправлены разгневанным отцом в деревню. К няньке, в глушь, в Саратов!