Маленькие пташки

Когда он сделал шаг в ее сторону, странная дрожь пробежала по телу Дороти. Она ощутила непреодолимое желание броситься ему навстречу. Они упали в объятия друг друга. Он наполовину дотащил, наполовину донес ее до кровати. Это было как бы продолжением их противостояния, потому что она сопротивлялась, но от каждого ее движения его колени, руки и рот еще сильнее впивались в нее. Роберта охватило жгучее желание причинить ей боль, подчинить ее своей воле, ее сопротивление только подогревало его, распаляло его ярость. Когда он овладел ею, прорвавшись сквозь ее девственность, то буквально впился в нее, тем самым причиняя ей дополнительную боль. Она же этого даже не заметила, до того странно воздействовало на нее его тело. От каждого его прикосновения она распалялась. Когда первая боль стихла, ей показалось, что даже лоно ее горит огнем. Когда все закончилось, она снова страстно желала его. И тогда она сама взяла его пенис и снова затолкнула в себя; неведомое наслаждение от того, как он двигался внутри нее, было сильнее, чем боль.

Роберт же открыл для себя более сильное ощущение, более сильный аромат — запах волос Дороти, запах ее тела, ее силу, когда она обвивала его. Через час улетучились все его чувства к Эдне.

С той поры Дороти стала словно одержимая. Всякий раз, когда вспоминала, как Роберт лежал на ее теле, приподнимался, чтобы потереть пенисом у нее между грудей, приближая его к ее губам, она испытывала такое головокружение, как бывает, когда заглядываешь в бездну, ощущение падения, полного растворения.

Она не знала, как вести себя с Эдной. Ее мучила ревность. Она опасалась, что Роберт захочет удержать их обеих. Но когда он лежал рядом с Эдной, положив голову ей на грудь и во всем признаваясь ей, то ощущал себя маленьким ребенком, ничуть не думая о том, какую боль может ей тем самым причинить. Однако он понимал, что остаться с ней не может. Он придумал себе путешествие и упрашивал Дороти отправиться вместе с ним. Дороти обещала, что присоединится к нему позже. Он направился в Лондон.

Эдна последовала туда за ним. Дороти поехала в Париж. Теперь ради своей любви к Эдне она пыталась скрыться от Роберта. Она завела роман с молодым американцем по имени Дональд, поскольку тот напоминал ей Роберта.

Роберт писал ей, что больше не может заниматься любовью с Эдной, поскольку ему все время приходится притворяться. Он обнаружил, что она родилась в тот самый день, что и его мать, и теперь она все больше и больше ассоциировалась у него с матерью, отчего он приходил в отчаяние, хотя ей в этом не признавался.

Вскоре он отправился в Париж, чтобы встретиться там с Дороти. Она же продолжала встречаться и с Дональдом. Потом они с Робертом отправились в путешествие. В эту проведенную вместе неделю им казалось, что они сойдут с ума от счастья. Ласки Роберта приводили Дороти в такое возбуждение, что она умоляла: «Возьми меня!» Он притворялся, что отказывается, но только для того, чтобы видеть, как от его изысканной пытки она в отчаянии катается по полу, пребывая на грани оргазма, которого достигнет, как только он прикоснется к ней кончиком пениса. Потом она тоже научилась терзать его, отстраняясь в тот самый момент, когда он вот-вот собирался кончить. Она притворялась, что засыпает. И тогда он лежал, мучимый жаждой новых ласк и боясь разбудить ее. Он плотно прижимался к ней, просовывал пенис ей между ягодиц и пытался потирать им, чтобы кончить от одного прикосновения, но это ему не удавалось, и тогда она просыпалась и снова начинала ласкать его и сосать. Они так часто прибегали к подобным приемам, что они превратились в пытку. Ее лицо было распухшим от поцелуев, а на теле оставались отметины от его зубов, но при этом они не осмеливались касаться друг друга на улице, даже когда просто шли рядом, чтобы снова не погрузиться в бездну желания.

Они решили пожениться. Роберт написал об этом Эдне.

В день их помолвки Эдна прибыла в Париж. Зачем? Видимо, ей хотелось увидеть все своими глазами, испить чашу горечи до последней капли. За несколько дней она превратилась в старуху. Месяц назад она была блистательной, чарующей, голос ее звучал, словно песня, окутывая ее ореолом, походка была легкой, улыбка завораживающей. Теперь же на лице у нее появилась маска. Поверх этой маски она наложила макияж. Под ним не оставалось и искры жизни. Даже волосы ее стали безжизненными, а глаза остекленевшими, как у умирающего.

При виде ее Дороти стало плохо. Она окликнула Эдну, но та не откликнулась, лишь тупо смотрела в пустоту.

Помолвка прошла ужасно. В самый разгар ворвался Дональд и вел себя как безумец, обвиняя Дороти в том, что она ему изменила, и угрожая покончить с собой. Когда церемония закончилась, Дороти упала в обморок. Эдна стояла рядом с цветами в руках — само воплощение смерти.