Маленькие рассказы о большом космосе

Окончив в 1947 году лесотехникум, он направился в Карелию. Там закалялся его характер. Там он научился чувствовать земную красоту — любоваться лесными красками, слушать волшебную тишину глухих озер. О красоте небесной он тогда еще не думал.

Апрель 1950 года. Призывной пункт. Курсы стрелков-радистов. Первое знакомство с самолетом. Затем авиационное училище, служба в Московском округе. И полеты. На «ЯКах» и «МИГах». «Быть тебе хорошим истребителем… Умеешь мыслить самостоятельно», — сказал ему Герой Советского Союза А. Л. Кожевников.

И он сумел… Летом 1956 года его истребитель шел в пилотажную зону. И вдруг на высоте 6 тысяч метров остановился двигатель. Стрелки приборов — на них лучше было не глядеть. Запросил Землю, а она почему-то медлит с ответом. Выход? Катапультироваться. Но тогда погибнет машина — труд сотен людей… Он впился в ручку управления, выровнял самолет и… посадил его «на брюхо» на ржаном поле, найдя единственный подходящий клочок земли между оврагами и косогором.

«Как тебе удалось? Что помогло?» — спрашивали его.

«Прежде всего — спокойствие».

Характер этого коренастого темноволосого парня отшлифовался военным бытом. Немногословность, аккуратность, подтянутость, точность. И действительно, поразительное хладнокровие и выдержка.

Они не изменяли ему в сурдокамере, где он был отрезан от внешнего мира. Уселся в кресло и невозмутимо стал делать записи в журнале. Погас свет, замигал в кромешной тьме багровый луч, зловеще завыла сирена. А он… с любопытством досмотрел до конца этот спектакль и, когда зажегся свет, усмехнулся и продолжал заниматься своим делом. Ошеломленный врач разводил руками: «Железная психика!»

Он остался верен себе и в термокамере — этой «чертовой печке», которая «душит жарой».

И на качелях, где он тренировался долго, настойчиво, до тех пор, пока не убедился, что сможет выдержать сутки. (Потом, на комиссии, он поражал всех тем, что очень легко ориентировался, сохраняя равновесие и координацию движений.) И накануне полета, когда во время партии в бильярд перегорели пробки, а он, не дрогнув, все-таки загнал шар в лузу.

И в Космосе, когда объятый пламенем корабль входил в атмосферу, а он говорил себе: «Спокойно, пусть горит — идет нормальный спуск».

«Удивительно спокойный, неторопливый, скромный, умеющий мыслить самостоятельно, чем-то похожий на летчика Алексея Маресьева… Многим из нас, космонавтов, пришелся по душе этот добродушный, умный и волевой человек, способный быстро принимать решения, бесстрашно и последовательно мыслить. С таким можно работать целый век». Это слова Германа Титова. Именно его дублером был Николаев.

Он провожал в апреле 1961 года Гагарина, а спустя 4 месяца, одетый в цветной скафандр, появился на стартовой площадке вместе с Титовым. Теперь он уже знал, что очередь за ним.

11 августа 1962 года, 11 часов 30 минут. «Сокол» взмыл в небо. «„Сокол“ совершает полет в историю», — озаглавила статью «Нью-Йорк пост». «Вальс, затем новый шаг в Космос», — сообщила «Нью-Йорк геральд трибюн», заметив, что московское радио прервало вальс Глазунова, чтобы сообщить о запуске «Востока-3».

Он знал, что полет будет длительным и сложным. Очень много задач предстояло выполнить: и изучить влияние длительной невесомости, и проверить работоспособность в свободном плавании, и проверить действие всех систем и механизмов в полете. Он должен был все знать, уметь и сметь.

За 94 часа 22 минуты он 64 раза обогнул Землю, пролетев 2640 тысяч километров. Первый «космический миллионер»! Он выполнил все, что требовалось программой.

Впервые установил связь с другим космическим объектом — «Востоком-4». Как сказал председатель Государственной комиссии, Николаев и Попович так крепко «обнялись», что с Земли их никак не могли разъединить.

Разговаривал с Землей, доложив, что полет проходит успешно.

Вставал из кресла и двигался в корабле. Первые шаги… Робкие, неуверенные.

В рацион космонавта впервые были включены натуральные продукты. Раньше вообще не знали, как в невесомости человек будет жевать, глотать и полезет ли ему кусок в горло. В меню включили мясные котлеты, жареную телятину, куриное филе, пирожки, сандвичи, фрукты, пирожные, леденцы. А из напитков — воду, кофе, соки. Так что небесные братья могли в честь первого совместного космического обеда осушить бокалы. А вот курить не пробовал. Правда, он давно уже бросил, а то пришлось бы мучиться.

Вероятно, единственное, о чем он мог жалеть, так это о том, что не увидел финального матча на Кубок СССР по футболу. Но, конечно, он не забыл поздравить донецкий «Шахтер» с победой.

О чем он думал там, в небесах?

О том, что Земля стала совсем маленькой, если ее можно облететь за 1,5 часа.

О том, что его полет — лишь разведка, ступенька к будущим путешествиям на планеты.

О том, как прекрасны часы, проведенные в Космосе, когда Луна светит столь ярко, что можно выключить электрическое освещение и работать.