Маленькие труженики пустыни

Кое-где две самки объединились вместе, чтобы положить начало будущему сообществу. Муравьи миролюбивы. По пути заглядывают друг к другу, как будто всюду мир и согласие, взаимный союз в такое трудное и ответственное время. Иногда самки перебегают по косе и поспешно прячутся в ближайшие муравейники. То ли это взаимный обмен родительницами, то ли самки-странницы бродят в поисках убежища. Непонятно, почему молодые самки обосновались на этой галечниковой полосе? Неужели потому, что она не нужна другим муравьям? Здесь, на глубине полуметра от поверхности воды, не построишь постоянного жилища. Этот уголок изолирован от территории с неугасимой враждой среди муравьев. Поэтому и избрали его молодые самки. После брачного полета они, замуровавшись под камнями, выводят первых крошек-дочерей, разведчиков, охотников и строителей. Новорожденные — крошечные черные муравьи сразу берут на себя все заботы по обслуживанию муравейника.

Уж не служит ли галечниковая коса издавна традиционным местом сбора самок после вылета из родительского муравейника и не вошло ли в инстинкт, не стало ли местным обычаем селиться на ней?

Что же станется с молодыми семьями потом? Придет осень, косу зальет, вода промерзнет, покроется льдом. По-видимому, к концу лета, окрепнув, муравьи перекочуют с косы в лес и там устроят свою новую совместную колонию.

Хорошо бы проследить, как будут жить матери-странницы дальше, разузнать о судьбе поселенцев-пионеров галечниковой косы.

Поздно осенью я снова побывал на этой косе. Но никого на ней уже не было. Все молодые муравейнички переселились с нее на «Большую землю».

Чужая самка

К вечеру, когда спала жара, в тугае легли тени, утих ветер и воздух стал чуть влажным. Из небольшого отверстия, ведущего в подземный муравейник формика субпилоза, высыпала ватага рабочих и помчалась по делам, на разведку, за пищей. Вскоре показалась небольшая кучка добытчиков. Они кого-то волокли, оживленно размахивая усиками и ногами. Нет, оказывается, не волокли, а вежливо подталкивали к гнезду большую грузную самку рыжего муравья формика пратензис. Она, видимо, недавно вылетела из гнезда, а потом, после брачного полета, сбросила крылья и сейчас искала укрытия, собираясь обосновать собственный муравейник. Рыжие муравьи хотя и относятся к тому же самому роду формика, что и муравьи субпилоза, но самка для захвативших ее охотников совсем чужая и непонятно, зачем ее волокут в гнездо.

Муравьи убивают вокруг своего гнезда бродячих самок других видов муравьев. Во-первых, это отличная добыча, во-вторых, для того, чтобы на их территории не обосновался новый муравейник, с которым потом не оберешься хлопот. Если в гнезде достаточно своих самок, то истребляются или прогоняются бродячие самки даже своего вида.

Я хорошо знаю, как относятся к самке, когда ее собираются убить или прогнать, или, наоборот, привести к себе в жилище. Самку-добычу всегда грубо растягивают за ноги, усики, травят кислотой, убивают. Самку — желанную гостью вежливо удерживают за ноги, никогда не хватают за усики и осторожно тянут в муравейник. Часто ей предлагают вкусную отрыжку.

С самкой рыжего муравья так и обращались. Обескураженная ласковой встречей, она не защищалась, а покорно позволила увести себя в чужие хоромы. Через несколько минут, обманув бдительность своих новых хозяев, она выскочила наверх, намереваясь покинуть муравейник, но ее вновь задержали и увели вниз. Вскоре оживленные и возбужденные муравьи скрылись в темных ходах вслед за новой жительницей общества.

Какова судьба чужой самки, зачем ее затащили к себе? Если для того, чтобы «возвести на трон» родительницы, то зачем хозяевам воспитывать муравьев другого вида? Может быть, муравейник оказался без своей матки и на время нашел чужую? Без самки же разлаживается вся жизнь муравейника… А что, если радушное гостеприимство — обман, и только ради того, чтобы с меньшей возней заманить крупную и лакомую добычу?

Но это все лишь догадки. Жизнь муравьев сложна, а мы знаем о них ничтожно мало.

Переполох

После снежной зимы Чилик стал мутный и бурливый. А когда наступили особенно знойные летние дни, он вышел из берегов, затопил тугаи, потащил за собой камни и, побушевав несколько дней, улегся в свое ложе. Когда затопило урочище Бартогой, уцелевшие прыткие муравьи формика куникулярия переселились на край долины, в заросли степных трав, да так и остались там. В одном таком месте скопилось очень много муравейников. Здесь всюду виднелись норки и холмики свежевыброшенной земли. Все муравейники были связаны, по-видимому, узами родства и не враждовали.

Как-то вечером, проходя по этому месту, я увидел необычное. Земля на площади около гектара кишела муравьями. Они носились сильно возбужденные, взбирались на травы и падали снова на землю. Стоять здесь было невозможно. Тысячи рьяных защитников тотчас бросались в атаку и быстро взбирались по ногам.

Что же тут происходило, какое событие взбудоражило всю эту огромную компанию?